Ну, ничего, – решил Пётр, и принялся за вторую монету.
20 апреля, 19.15, Москва.
Стас, как и в прошлый раз, уже сидел за столиком маленького кафе при автосервисе, и, как и в прошлый раз, других посетителей в кафе не было.
– Добрый вечер.
– Здравствуйте. Как успехи?
– Да есть кое-что., – и Пётр поставил перед Станиславом три коробки.
– С чего начнём?
– Да с чего хотите. В этой коробке – чешуя, в этой – монеты, а в этой – разный хлам.
Стас открыл коробку с чешуёй.
– Прилично… Сколько здесь?
– Тысяча сто шестнадцать штук.
– Клад?
– Кубышка.
– А сама кубышка цела?
– Я ей верхушку лопатой срубил, а так – цела.
– Хорошо. С кубышкой будет дороже.
– Только я пока продавать чешую не буду. Хочу определить её сам, разобраться, что к чему.
– А как же наш договор?
– А что наш договор? Мы договорились, что все находки с этого места я не продаю никому другому, кроме вас. Ну я никому другому и не собираюсь продавать. Надумаю продать – продам вам. А пока кладик просто у меня полежит. По-моему, всё честно.
– Ну, как знаете, – Стас достал несколько чешуек, посмотрел их, – Иван Грозный, рядовые копейки. Сохран приличный, возможно, клад первых лет правления. Как нашли?
– Под деревом. Там на краю поля дуб рос, вот под корнями и нашел.
– Дуб, говорите? Странно… Что же до вас-то никто под дубом не посмотрел…
– А вы многим уже это место давали?
– Хм… А вы думаете, что кроме меня никто старые карты не догадывается смотреть?
– Да дуба-то там давно уж нет. Пень только и остался.
– Аааа… Ну тогда ладно. Хотя, всё равно, странно… Ну, что ж, это ещё раз говорит за то, что вы человек удачливый… Или, по-нашему, фартовый…
– А я думал, что фартовый – это по фене…
– Ладно, вернёмся к нашим баранам, – Стас отодвинул от себя коробку с чешуёй и открыл другую, с более поздними монетами.
– Тээкс… Отличный пятачок… Эх, жаль, не такой уж и отличный, с таким-то шрамом… А вот этот – очень даже ничего… И вот этот… А вот эти два немного похуже… Эх, батенька, а вот эту двушечку вы изувечили… Ишь, блестит, как у кота яйца… И вот эту тоже… Своими собственными руками стёрли с них рублей по двести навара…
Стас пересмотрел всё, делая пометки в большом чёрном ежедневнике.
– Ну что… Хорошо потрудились. Даю шесть тысяч.
– А что же третья коробка?
– А там есть что-нибудь стоящее? Кресты, иконки, печати, перстни?
– Неа. Пряжки, пуговицы, какие-то обломки…
– Ну, тогда могу накинуть ещё рублей сто, чтоб вам назад коробку не тащить. Кризис, сейчас за барахло денег почти не дают.
Стас высыпал содержимое коробки в пластиковый пакет, потом аккуратно убрал в сумку монеты из второй коробки.
– Ну, может, всё-таки, и чешую отдадите? Цены сейчас падают, через неделю уже может не быть сегодняшних цен… А у меня как раз есть оптовый покупатель… Можно продать с хорошей выгодой…
– Да нет, спасибо. Посижу, посмотрю литературу… А там посмотрим.
– Ну, смотрите, смотрите, – Стас улыбнулся, прищурившись, – мне спешить некуда…
– Стас…
– Что?
– Мы это место добили, не дадите ли ещё чего-нибудь? Хорошо бы не такое перерытое…
– Что-то вы быстро… Ну да ничего, на ваш век у меня кладов хватит. Сегодня не успею, а завтра скину вам координаты нового места.
– Спасибо.
– Спасибо – за мою помощь очень много… Найдите ещё кладик, да принесите мне – вот это будет в самый раз.
Пётр попрощался и вышел.
Часть вторая
20 апреля 1348 год. Село Красное, близ Коломны.
Писаны строки сии по благословению Аллаха в семьсот сорок восьмом году от пришествия в Медину пророка Мухаммеда, да святится вечно имя его. Воистину нет Бога, кроме Аллаха, и всё, что происходит на свете, происходит с благословления Господнего, как бы труден ни был для человеческого ума Божественный промысел. Нарождаются и погибают люди и целые народы, поднимаются к небу и обращаются в пыль славные города и великие империи, – на всё воля Божья.