Дафна послушно вышла за дверь, едва не свернув шею, так пристально разглядывала сестру. Элайджа коснулся волос ничего непонимающей Блэр и показал ей прядь. Белую прядь.

– Что? – Блэр схватила волосы и перекинула вперед, чтобы получше разглядеть.

– Только передние белые. Если учесть, что Флоренс больше не умирает, несмотря на дыру в ее шее… Что ж, мы знали, что ты могла получить способности и от мамы.

Блэр заметила наконец, что Флоренс была в сознании, таращилась на них, царапая порез на шее, из которого перестала течь кровь.

– Полагаю, мужчина, который тебя касался, – Хаос. Иначе у меня нет ответа, как ты в мире без магии смогла это сделать.

– Хаос? Я думала…

Дверь открылась, забежали Филипп и Дафна, а следом за ними юная медсестра.

Автодом мчался по улицам Портуса, злостно нарушая правила дорожного движения. Время утекало, словно вода через разбитый стакан. Блэр убедилась, что Дафна уснула, посмотрела на Филиппа, который не сводил глаз со спящей и обессиленной Флоренс. Шея бывшей мойры была плотно перебинтована, рана зашита, но никто не знал, что будет, когда магия Блэр развеется, а главное, как долго она продержится в мире без магии.

Блэр вспомнила Никлауса и покрылась мурашками. Кто он? Почему помог? И почему отец был так зол? Он его знает?

Щеки залились краской, едва Блэр вспомнила лукавую улыбку, ямочки на щеках, озорной взгляд… Словно Клаус искренне наслаждался происходящим, радовался приключениям! И пусть, что на кону стоял стабильный мир.

Затем Блэр вспомнила Кристофа… Нет, не может она продолжать с ним отношения. Вот с Клаусом бы…

Блэр укусила себя за щеку, напоминая, что они мчатся по Терравилу к Вратам меж миров, чтобы спасти жизнь той, кого ненавидели ее родители. Про отношения думать явно не время!

– Пап? – Блэр села на пассажирское кресло, несмело посмотрела на Элайджу. – Прости.

– Я был бы удивлен, поступи вы иначе. Просить прощения будешь у мамы. Вот она очень зла.

Элайджа спокойно вел автодом, держа руль одной рукой, словно ничего необычного не происходило. Но Блэр догадывалась, что он продумывал план, двигал фигуры по шахматной доске, пытаясь предугадать ходы противников, чтобы понять, как действовать дальше.

– Скажи лучше, как у вас с этим хранителем? Кристоф, да?

Блэр отвернулась, заметила, что они проехали на красный. Машины сигналили, сквозь открытое окно доносились ругательства.

– Расстанусь с ним, едва вновь увижу. – Блэр пристегнулась. Отец водил хорошо, но в мире без магии лучше перестраховаться.

– Жалеешь?

– Нет. Это был опыт. – Блэр пожала плечами и спросила быстрее, чем успела подумать: – А что если я вообще не умею любить?

– Ерунда. Всему свое время. Тебе всего восемнадцать!

– Именно! Многие уже женятся в этом возрасте.

– И разводятся спустя пару лет.

– Дени и Джейкоб не развелись.

– Они – исключение.

– А мама? Сколько ей было, когда вы поженились?

Элайджа улыбнулся, лукаво взглянул на Блэр.

– Двадцать. Видишь? Куда старше, чем ты.

Блэр тяжело вздохнула, а Элайджа щелкнул ее по носу. Не выдержав, она улыбнулась, а потом смущенно опустила глаза.

– А ты… любил до мамы? Был… женат?

– Женат – нет. Любил… наверное. Но не так, как твою маму.

– А… у тебя же был сын. Та девушка…

– Это было несерьезно. Потому и упустил момент рождения Джошуа. И не сын, а сыновья. И дочери. Парочка.

Блэр округлила глаза, а Элайджа тряхнул плечами.

– Обычные люди. Я был достаточно умен, чтобы не спать с девушками, что могли передать ребенку какие-либо силы. Я же скрывал крылья, помнишь? А Джошуа… что ж. Так вышло.

– Но ты был в Подземке! А там только хранители душ были.