– Но я…

– Останови. Время.

Элайджа заметил, что кто-то держал его дочь. Он уже сделал шаг, лицо исказилось от злости, но потом замер. Как замер и мир.

Хватка ослабла, но мужчина не убрал руку, только отстранился от Блэр и довольно улыбнулся.

– Во всем городе остановила время! Ух ты!

Блэр смотрела на бледную Флоренс, у которой перестала течь кровь. Мысли пытались собраться в кучу, но теряли друг друга и тонули в пучине непонимания. Она дернулась, но мужчина усилил хватку, не позволяя вырваться.

– Пчелка, если я тебе отпущу, время запустится. Я – твой источник магии.

Блэр повернулась, а мужчина сделал шаг, чтобы она смогла разглядеть его. Высокий. Волосы едва касались плеч, а половину он собрал в неряшливый пучок на затылке. И улыбка… такая озорная. Такая очаровательная. Лукавая, но такая… теплая.

– Кто ты? – выдохнула Блэр, понимая, что влипла, ведь сердце забилось быстрее.

– О, зови меня Никлаус. Нет! Для друзей просто Клаус!

– Клаус?..

Блэр хотела сказать что-то умное, но впервые в жизни язык прилип к небу, а живот свело от ненавистных бабочек. Она еще не поняла, кто этот мужчина, но уже догадывалась, что ничего хорошего из их «дружбы» выйти не может. А потом тело пронзило ужасом: он выстроил барьер, не давая ей читать его эмоции. И, как назло, именно его эмоции ей и было необходимо прочесть.

– Пчелка, мы не можем дольше, чем на пару минут, останавливать время в целом городе. Боюсь, это приведет к катастрофическим последствиям! Поэтому сейчас ты остановишь время Флоренс, чтобы вы сумели довести ее до Врат живой. А там уже магия вам и ей поможет.

Блэр открыла рот, но не издала ни звука. Куда делись мысли? Какой мойры они разбежались, оставив ее один на один с таинственным красавчиком? Который все еще держал ее за талию, впивался ногтями в плечо, заставляя мурашек облеплять тело, а тараканов в голове радостно хлопать в ладоши от возбуждения. Клаус подтолкнул ее к кровати Флоренс, вздернув брови. Улыбка не покидала лица, а глаза сверкали.

– Давай, пчелка, коснись Флоренс и останови ее время.

– Я не умею, – прошептала Блэр, заставляя себя отвести взгляд от Клауса, чтобы посмотреть на Флоренс, перепачканную кровью, на застывшее лицо, закатившиеся глаза и белые, словно снег, губы.

– О, я направлю тебя.

– Зачем тебе это?

– Было бы скучно, умри она сейчас. Еще не время уничтожать Врата! Будет хаос, – он усмехнулся, выделив последнее слово. – А еще не время для этого. Вы должны подготовиться! Так будет куда веселее!

– Веселее?..

– Время поджимает, пчелка.

– Только папа называет меня «пчелкой»!

Блэр вдруг разозлилась, а наваждение от появления прекрасного мужчины немного спало.

– Коснись ее!

Блэр несмело вытянула руку, дрогнула от боли в плече, ведь Никлаус сжал его так сильно, что выпустил кровь, впиваясь подросшими от магии ногтями.

– Ну же! Я знаю, это в тебе есть! – прошептал он, обжигая ухо горячим дыханием.

Блэр послушно коснулась Флоренс, хоть руки едва слушались от напряжения и страха.

– Что делать-то?

– Останови ее время.

Блэр задержала дыхание и закрыла глаза, позволяя магии, что текла по ее венам, – чужой магии! – завладеть ею.

– Время остановилось, чтоб жила она. Часы разбились, а она замерла в моменте.

Блэр выдохнула, растирая правое запястье, которое кололо так, что навернулись слезы. Она и не заметила, как запустилось время, ведь Никлаус отпустил ее плечо.

– Блэр? – Элайджа схватил ее за руку и подтянул к себе, уставился на ее метку и тяжело вздохнул. – Ладно. Разберемся. Даф, позови Филиппа, он ждет в конце коридора.

– Но пап?..

– Нет времени спорить. Пожалуйста.