– Это они превратили ту землю в выжженную пустыню?

– Так гласит официальная история. – Хмыкнул Кар. – А если обратится к неофициальной версии, рассказываемой в простонародье, то пустыней те земли стали уже по окончанию войны. Единая империя желала стереть даже саму память о том государстве. Сильнейшие архимаги того времени, год за годом, накладывали на земли проклятия. Солдаты истребляли население, вырезая живущие там расы, тысячами, десятками тысяч.

– Жестоко.

– Есть такое. Да и откровенно многое у них получилось, ведь до наших дней не дошло даже название того государства. Лишь краткие описания тамошних писателей, поэтов, да музыкантов. Да и то, только скудные обрывки, сохранившиеся на чердаках крестьян и в частных коллекциях.

– А сам храм?

– По слухам, единый храм богов был едва ли не центом притяжения всех магов, мастеров и просто умельцев различных народов. Туда приносили подношения в виде артефактов собственного изготовления, образцов новоизобретенных заклинаний и прочие магические поделки, в большинстве своем, запрещенные к использованию в остальном мире. За многие годы подвалы храма стали настоящим хранилищем самых разнообразных реликвий. В легендах говорится, мол, последние из выживших храмовников наложили на стены собственного храма проклятие, заставив его пасть в песчаную пучину, навсегда покинув мир света.

– Это что значит?

– Без понятия. Так описывалось это событие в хрониках. Правда, писавший эти самые хроники автор, сам полагался на воспоминания своего раннего предшественника, чьи записи до наших дней не дошли. Да и написаны эти хроники были спустя полтора столетия, так что за достоверность не ручаюсь. Да и само существование храма ставится многими учеными мужами под большое сомнение. В пустыню отправлялось множество экспедиций, но ни одной из них не удалось обнаружить даже намеков на существование старинного строения.

Пока гоблин отвечал на уточняющие вопросы американца, мы вышли на городскую площадь. Семонтин не был густонаселенным городом, но то количество людей, что мы встречали на его улочках, подходило скорее какой-нибудь захудалой деревеньке, чем одному из крупнейших городов свободного герцогства. Это мнение изменилось, стоило нам только выйти на площадь. Ровная каменная площадка перед зданием магистрата была покрыта удивительными и необычными фресками, выложенными из разноцветной мозаики. Чего там только не было: от охотничьих птиц и крупной рыбы, до изображений монументов и башен. Заполнявшие площадь толпы людей, совершенно не обращали внимания на красоту у себя под ногами, топая, крича, размахивая руками. Все их внимание было сосредоточено не трибуне перед входом в магистрат, где в данный момент выступал пухленький человек, зачитывающий со свитка у себя в руках какую-то речь. Что конкретно он вещал, было совершенно невозможно расслышать, но судя по гомону толпы, люди были просто в бешенстве. То и дело, мужчины вскидывали кулаки, громко и яростно выкрикивая угрозы. Кому они угрожали, и что вызвало их гнев – понять было трудно.

– Успокой меня, Китан, скажи, что нам не на ту сторону. – Вздохнул шаман.

– Увы, если верить указателям, переулок где-то на противоположной стороне площади.

Пока я, застыв на месте, размышлял, как нам пересечь площадь, события стали разворачиваться совершенно непредвиденным образом. Толпа, по всей видимости, дошла до кондиции в своей ярости. Помимо яростных криков, из гущи людей, в оратора на трибуне полетели камни. Один из них, брошенный меткой рукой, попал пузану прямо в лоб, от чего тот, взмахнув руками и выронив свиток, стал заваливаться на спину, вереща тонким голосом. Выскочившие на трибуну стражники, закрыли его щитами от толпы, медленно отступая к входу в магистрат.