У нее даже фамилия была оптимистичная – Радостина. По мужу, конечно. Такие, как Майя, фамилию обычно меняют. Уж выходить замуж, так выходить: со свадьбой на сто пятьдесят человек (свадьбу Кира не застала, так как познакомилась с Майей позже, но многочисленные фотографии видела, даже в формате метр на метр, на стене квартиры подруги), с новой фамилией, с торжественным объявлением в соцсетях… Безусловно, глупо вешать на людей ярлыки, но ведь можно же сделать кое-какие обобщения, – думала Кира. И сама себя ругала за сплетни, пусть даже и мысленные, с самой собой.

Конечно, она много с чем не соглашалась, из того, что транслировала Майя. Например, нужно ли стараться обеспечить детей до старости.

– Ну да, поставить на ноги, – утверждала Кира. – Но дальше же они должны сами подхватить эстафету, иначе у них не будет никакой мотивации чего-то добиваться.

– Нет уж, – парировала Кира, – если ты детей родила, то нужно обеспечить их всем необходимым, включая обязательно квартиру, чтобы они потом не нищебродствовали, а начинали уже с достаточно высокого старта, иначе зачем их вообще заводить.

– Ну да, социальное наследование. Человек поднялся по лестнице, и дети унаследовали не только его биологические гены, но и эту стартовую площадку. Главное, чтобы в меру. А то помнишь, как в песне “Магнитной аномалии”: “Кого-то испортили деньги, кого-то отсутствие их…”.

– Ну да ладно, что мы все о серьезном, – и Майя в своей задорной манере переводила разговор в какое-нибудь легкое русло, разряжая обстановку, которая даже не успела накалиться.

В кафе подруги взяли мятный чай в высоком бокале для Майи и бессменный капучино для Киры. Третий, со вздохом подсчитала она, параллельно мысленно прописывая слово cappuccino на итальянском. Две “p”, две “c” – пробормотала она, так как эта была типичная ошибка изучающих язык. Борьба за один кофе в день была в очередной раз позорно проиграна. Надо перечитать книги о силе привычек. Дети по такому случаю получили по круассану, чем были отвлечены на целых семь минут. Привыкшие к тому, что спокойствие будет недолгим, молодые мамы подняли бокалы за грядущие в жизни Майи изменения и разошлись, потому что дети, расправившись с круассанами, начали канючить на предмет новых вкусностей. Пора было вести их по домам, пока не взорвется бомба под названием “вечерние капризы”.

По дороге домой у Киры промелькнула приятная мысль о том, что некоторые из ее подруг вообще на площадки не ходят, а таскают детей по своим делам: в банки, паспортные столы и прочие недетские места. Так что она еще ничего. От этой мысли о несуществующей гонке, в которой она не последняя, самой стало смешно. Вообще, главное – это жить с ребенком вместе, пока ты как родитель ему нужен, и делать все, от тебя зависящее, чтобы быть ему другом. Хотя, наверное, у некоторых бывают такие обстоятельства, что и этот план становится недостижимым…

Дальше уже нужно отдаться в руки случая, все контролировать невозможно. На этом мысль Киры успокоилась и переключилась на что-то другое.

Пришло время описать внешность нашей героини. Она была вроде бы и средней, ничем не примечательной, но что такое среднее? Все миллиарды людей в мире совершенно разные, и Кира была, как и все из нас, особенной и ни на кого не похожей. Среднего роста (примерно сто шестьдесят три сантиметра), с каштановыми, отливающими в рыжину прямыми длинными волосами, которые она никогда не красила и всегда стригла ниже лопаток, золотисто-карими глазами она была какой-то по-особенному уютной, как чашка горячего шоколада и плед в осенний день. Лицо овальное, черты лица мягкие и вполне правильные. Ресницы у нее были от природы длинные и черные, поэтому подкрашивала она их только изредка. И вообще макияж не очень любила, использовала его в основном для выходов в свет (которых, из-за наличия в анамнезе маленького ребенка) было не так-то много. Тонального крема у Киры вообще не было, а косметичка была совсем маленькой, содержала в себе тушь, тени, подводочный карандаш и блеск для губ и вообще большую часть времени проводила в шкафу.