И так наши деньги быстро таяли и осталось очень мало монет, что меня расстраивало. Придется искать работу на месте быстрее, а то я сама рискую стать наложницей. Продам верблюдов, палатку, верну хоть какие-то деньги, а там поглядим.

Через пару часов все собрались. Дарха успела сварить за это время похлебку, которую мы быстро всю съели. Мы оказались в середине каравана, хотя погонщик хотел меня и Хашима поставить в конец, потому что у нас оружие, но из-за того, что некоторые опаздывали, а мы выдвинулись уже в путь, их привязали в конце.

Как и по дороге сюда, мы не останавливались на ночевку, а двигались вперед. Я держалась, не закрывала глаза и прислушивалась. Ведь кругом была удивительная тишина и слышно было далеко.

От свиста я вздрогнула, как от удара хлыстом. Никак не ожидала от себя, что я все-таки провалилась в сон. Мы стали осматриваться и озираться, кинжал и сабля были у меня на готове. Сумку я привязала к седлу. Мы ждали, но ничего не происходило. Солнце начало подниматься и небо окрасилось розовым цветом.

Я прислушивалась и осматривалась по сторонам, но никто не нападал. Через полчаса мы вывернули за бархан и моему взору пристала страшная картина. Еще один караван, который только что разорили. Некоторые мужчины были убиты. Вещи разбросаны, женщины сидели у нескольких оставшихся верблюдов. Я не знаю по какой причине их не забрали. Может потому, что караваны пустыни были старые, но здесь хоть что-то осталось.

Погонщик, моложе нашего, кинулся к нам. Он вылез откуда-то из песка, как будто он закопался и сидел там. Они о чем-то поговорили с нашим и тот побежал собирать женщин в дорогу.

Я крутила головой по сторонам, если кто-то напал на них, что им мешало сделать то же самое с нами.

Остатки каравана быстро присоединились к нам. Все выжившие пристроились рядом, и мы двинулись в путь, потому что задерживаться тут было смерти подобно.

К ночи мы так же не остановились на ночевку. Никто не возмущался, все молчали. Ближе к утру, разрешили несколько часов отдохнуть, пока было прохладно. Все улеглись прямо на песок. Хашим сел рядом нас сторожить. Я легла и тут же уснула. Дарха и Оливия лежали, обнявшись под верблюжьим одеялом.

Не сразу поняла, где я, когда меня начал трясти за плечо наш сторож. Через несколько минут мы двинулись в путь. Вечером этого же дня мы остановились на ночевку.

Хашим сразу лег спать, как только разложили палатку. Мы сидели втроем, и Оливия рассказала, как ее отец выдал замуж за какого-то старика, который умер, так и не дождавшись брачной ночи, потом ее выгнали еще с двумя женами. Она хотела устроиться служанкой, купила себе место, но и оттуда вскоре отправили за дверь, отлупив ее плеткой. Ее забрали наложницей и вели в столицу, но караван разграбили по дороге. Всех, кто спрятался и остался живой, пригнали в ближайший город. Тут она и обитает. По вечерам они делали топливо для домов, а днем их продавали.

— Дарха, как ты узнала, что это твоя дочь? Ведь ты ее оставила совсем маленькой в доме мужа.

Она показала на шнурок с бусинами:

— Я его сплела и на шею ей повесила, когда уходила. Когда увидела на рынке, не поверила своим глазам. А потом имя спросила и думала, что от жары схожу с ума.

Оливия сжала его в своей ладони и зашмыгала носом. Они прижались к друг другу, и моя помощница очень долго гладила ее по спине. Я оставила их наговориться, потому что до этого момента им не представилось такого момента, а сама пошла спать.

Утром мы собрали все свои вещи и отправились дальше в путь.

17. 16 глава

Через две недели пути к нам присоединился еще один караван. И теперь я даже не видела края, когда оглядывалась назад, где заканчивались верблюды. Он всегда скрывался за поворотом или барханами. Тут стали все чаще попадаться кустарники и кривые деревья. Мы даже на ночевку остановились в каком-то месте, где кругом были большие камни, а не песок. Среди закрученных стволов находился глубокий колодец и пару жилых домов с молчаливыми хозяевами. Тут же паслась коза и женщина что-то пряла, похожее на ковер. Если к ней кто-то обращался, то она делали вид, что не слышит. Как только мы остановились, пару мальчишек, которые помогали погонщику у нас в караване, бросились поить верблюдов.