ПАВЕЛ: Ма, еще рано…

БОРИСОВА: Паша, за тобой пришли…

ПАВЕЛ: Кто?

БОРИСОВА: Военная разведка.

Мать отходит в сторону, показывая на дверь, в проеме которой стоит Гуров с двумя сотрудника милиции лейтенантами Петровым и Егоровой. Сон тут же слетает с Павла. Он садится на кровати, свесив ноги вниз, надевает очки и смотрит в сторону двери.

ПАВЕЛ: Что случилось?

ГУРОВ: Одевайтесь, Борисов.

11

Гуров сидит на длинной лавке, расположенной у стены, в которой находится входная дверь. Савелов располагается за массивным столом. Павел – на прикрепленном к полу стуле посередине комнаты для допросов. Яковлев ходит у Борисова за спиной.

ЯКОВЛЕВ: Борисов, правда, что ваш отец служил в белой армии, а затем эмигрировал во Францию?

ПАВЕЛ: Правда. Но я отказался от него по идейным соображениям.

ЯКОВЛЕВ: Объясните?

ПАВЕЛ: Будто вы не знаете?

ЯКОВЛЕВ: Нет.

ПАВЕЛ: Когда меня принимали в комсомол, я заявил, что не хочу быть сыном предателя моей Родины.

Савелов кивает.

САВЕЛОВ: Да. У нас есть такое заявление.

Савелов возвращает бумагу в папку. Рассматривает другую.

САВЕЛОВ: У вас хорошие характеристики. А рекомендации вам дали первый секретарь райкома и секретарь бюро…

ЯКОВЛЕВ: Отец когда-нибудь с вами связывался?

ПАВЕЛ: Нет.

ЯКОВЛЕВ: Вы знаете, где он?

ПАВЕЛ: Меня он не интересует. Для меня он умер… давным-давно.

Савелов кивает. Яковлев наклоняется к Борисову.

ЯКОВЛЕВ: Куда вы дели портфель Рыбакова?

Павел пытается повернуться к Яковлеву.

ЯКОВЛЕВ: Сидеть!

ПАВЕЛ: Вы это о чем, товарищи? Зачем мне портфель Рыбакова?

ЯКОВЛЕВ: Не ломайте комедию, Борисов. Вы смогли обмануть комсомольских товарищей, но нас провести не получится.

Савелов изучающе наблюдает за Борисовым.

ЯКОВЛЕВ: С вами связался ваш отец. Вы ему сообщили, что Рыбаков завтра отправляется на Гогланд. В портфеле у него – секретная документация.

Павел удивленно вертит головой.

ЯКОВЛЕВ: Вы убили его и передали портфель врагу.

САВЕЛОВ: Что вы на это ответите, лейтенант?

Павел глотает слюну, обводит присутствующих взглядом.

ПАВЕЛ: А что… Рыбакова убили?

САВЕЛОВ: Да.

ПАВЕЛ: Когда?

Савелов смотрит на часы.

САВЕЛОВ: Четыре часа назад.

ПАВЕЛ: Бедная Раиса Петровна…

ЯКОВЛЕВ: Борисов, хватит ломать комедию! Это вам не поможет…

Павел кивает.

ПАВЕЛ: Ваши обвинения беспочвенны, товарищ полковник. Во-первых, ни Рыбакову, ни мне эти документы не нужны.

САВЕЛОВ: Почему?

ПАВЕЛ: Потому что фортификационные оборонительные сооружения этих островов придумали мы. Все схемы обороны у меня вот здесь.

Борисов показывает на свою голову.

ПАВЕЛ: Для этого мне не нужно никого убивать.

Савелов удовлетворенно кивает и откидывается на спинку кресла.

ПАВЕЛ: Во-вторых: секретных документов в портфеле Рыбакова быть не могло.

ЯКОВЛЕВ: Откуда вы знаете?

ПАВЕЛ: Он при мне складывал туда свои тапочки, полотенце и зубную щетку. В общем, то, с чем всегда ездил в командировки.

САВЕЛОВ: А где же документы?

ПАВЕЛ: А документы лежат в сейфе. В кабинете Рыбакова.

ЯКОВЛЕВ: Никаких ключей у Рыбакова не было.

ПАВЕЛ: Ключ от сейфа у меня. Я всегда заменяю Рыбакова, когда он уезжает в командировки.

Борисов достает из кармана ключ от сейфа и показывает Савелову.

12

Бауэр и Майер едут в машине (говорят по-немецки).

МАЙЕР: Русские ни за что не спасут свой флот.

БАУЭР: Согласен. Очень сложно вывести из-под удара свыше ста шестидесяти кораблей, не говоря уже о людях.

МАЙЕР: Военной разведке и гестапо придется потрудиться, чтобы отфильтровать пленных.

БАУЭР: У них свои задачи, у генерала фон Лееба – свои, а у нас свои, дорогой мой Майер.

МАЙЕР: Так точно, господин Бауэр.

БАУЭР: Мы – первопроходцы. Чтобы помочь армии разгромить противника и взять Ленинград, мы должны поработать на островах.