ЖИРОВ: Когда я, извиняюсь, свои «макароны по-флотски» вспоминал, он такими матами ругался, что наш боцман Савченко позавидовал бы. А он в этом деле асом был.

Все смеются. Маша ставит на стол банку тушенки и протягивает капитану Жирову нож. Тот принимается открывать банку.

РОГОВ: Откуда такое богатство?

МАША: Здесь нашла. Видно, начальник медсанчасти был запасливым. Но скоро закончатся…

Маша разливает чай по кружкам и садится за стол.

МАША: Приятного аппетита. Но… очень не налегайте. Это опасно после голодания.

Жиров и Рогов набрасываются на еду. Заметив, что Павел и Маша пьют только чай, Жиров ест медленно. Еще через некоторое время так же ест Рогов.

ЖИРОВ: С таким питанием мы долго не протянем.

ПАВЕЛ: Недалеко отсюда есть склад с НЗ. Там одежда, продукты… на случай войны.

ЖИРОВ: Пришло время туда наведаться.

ПАВЕЛ: Но дорога на склад засыпана камнями после бомбежки. Я со своей рукой попробовал разобрать завал, но…

ЖИРОВ: Не проблема, макароны по-флотски. У меня руки целы… И у Рогова.

Рогов принимается за чай.

РОГОВ: Нужно разведать обстановку на острове.

ПАВЕЛ: Не проблема. Я досконально знаю остров. Все подземные коммуникации проектировал лично. Поэтому ориентируюсь здесь хорошо.

РОГОВ: Даже в темноте?

ПАВЕЛ: Да.

Жиров берет кружку с чаем и пересаживается с табурета на деревянный лежак. Откидывается назад к стене.

ЖИРОВ: А оружия ты тут нигде не припрятал, лейтенант?

ПАВЕЛ: К сожалению, только снаряды для артиллерийских орудий.

ЖИРОВ: Так давайте их подорвем к чертовой бабушке.

ПАВЕЛ: Нельзя. Вместе с немцами погибнут пленные женщины, которые каждый день немцы выводят на работы.

РОГОВ: Какие работы?

ПАВЕЛ: Расчищают территорию.

РОГОВ: Обустраиваются. Значит, Собираются здесь долго сидеть.

ЖИРОВ: Да… С голыми руками с фрицами не повоюешь.

РОГОВ: Давайте сначала добудем пропитание, а потом подумаем об оружии. Голодный солдат – не воин.

ЖИРОВ: Согласен.

25

Рогов и Жиров таскают камни, расчищая проход к продовольственному складу. Камни растаскивают вдоль подземного коридора, который освещается лампочкой. Разгоряченные, они не замечают прохлады, царящей в подземелье. От их разгоряченных тел идет пар.

26

На центральной площади деревни стоят Яковлев и Майер. Из домой выгоняют пленных женщин. Немецкий диверсант, орудуя прикладом автомата, выталкивает со двора заброшенного дома тетку Веру. От удара она падает.

ПЕРВЫЙ: Schnell. /Быстрее./

Женщины выстраиваются в линию на площади. Перед ними проходит Яковлев.

ЯКОВЛЕВ: Милые дамы, если вы будете бойкотировать работы, я прикажу вас всех расстрелять.

ВЕРА: А ты пробовал три дня не жрать, Ирод, и пахать на твоих работах, что лошадь.

Яковлев останавливается перед теткой Верой.

ВЕРА: Стреляй, все равно сдохнем ни сегодня, так завтра.

Яковлев поворачивается к Майеру. Говорят по-немецки.

ЯКОВЛЕВ: Как не прискорбно, Майер, но она права.

МАЙЕР: Герр Ройсс, может, оставим всё, как есть. Пусть финны сами разгребают эти завалы?

ЯКОВЛЕВ: Это не я получил приказ, майор, а вы… Вам решать. У меня на этом острове свои задачи.

Майер некоторое время, молча, смотрит на пленных женщин, которые, шатаясь, стоят в строю. Затем поворачивается ко второму диверсанту.

МАЙЕР: Выдай им пять булок хлеба.

Диверсант убегает. Яковлев кивает.

ЯКОВЛЕВ: Правильное решение, майор. Зачем самому выполнять грязную работу, если её может сделать кто-то другой.

Яковлев снова выходит вперед и обращается к пленным женщинам.

ЯКОВЛЕВ: Поблагодарите господина майора. Он приказал выдать вам пять буханок хлеба.

Тетка Вера демонстративно кланяется.

ВЕРА: Вот спасибо!

ЯКОВЛЕВ: Каждый день вы будете получать хлеб, от вас требуется только работа. Ясно?