– Только попробуй.

Метелёв обессиленно махнул рукой.

Бульдозер, зарычав, тронулся с места.

– Стой!

Быстрым движением Нина преградила ему путь.

Парень едва успел рвануть рычаг. Машина резко затормозила. А перепуганный бульдозерист уставился на женщину изумлёнными глазами.

– Прошу вас, – мягко сказала Нина. – У меня муж на островах… Я очень волнуюсь… Только до дороги… – и добавила тихо, но твердо: – Я вас всё равно не пущу!

Растерянный парень собрался было снова бежать к наставнику, но тот, привстав, сделал жест, означающий согласие. Тогда парень повернулся к Нине и повторил этот жест.

Оба бульдозера стоят у дороги, по которой удаляются Нина и Константин.

Первый паренёк несмело окликает «наставника».

– Поехали, Гриш… Некогда… Выговор получим…

– Эх ты, попугай!.. – Второй задумчиво смотрит вслед Нине. – Видно, стоящий мужик, раз такая женщина его любит!

Они идут по дороге, подгоняемые порывами пронизывающего ветра. Вскоре их догнал видавший виды автобус. Нина замахала руками. Проехав немного вперед, машина нехотя остановилась.

Когда Нина и Константин вошли, шофёр доругивался с одним из пассажиров, рыжим задиристым парнем.

– Чего ты раскричался?

– Поработал бы с моё!..

– Так люди ж просят!

– Поговори, поговори, я тебе это припомню!.. Тунеядец!

В автобусе ехали рабочие, усталые, небритые, измазанные в глине. Они не принимали участия в перебранке, многие сидя дремали. Нина с Метелёвым встали у задней стенки, где прыгали грязные лопаты и кирки.

Паренёк, сидевший рядом с рыжим, хотел уступить Нине место.

– Сиди! – одёрнул его рыжий. – Заслужил! Трое суток из грязи не вылазил. Нам аврал, прорыв, а им – весенние прогулочки… Тунеядцы!

Нина не обиделась. Её волновало другое.

– Как вода?

– Прибывает, – ответил кто-то из пассажиров.

– Муж у меня там… на островах, – ни к кому не обращаясь, сказала Нина.

– Он кто?

– Рыбовод. Романчиков фамилия.

– Романчиков? – обернулся один из рабочих. – Маленький такой, шустрый?

– Знакомы? – живо спросила Нина.

– Ещё бы! Змей очкастый! – У него был хриплый, резкий голос. – Прошлым летом я на пойме работал. Продуктов не подвозили, одна консерва. А рядом – пруд, рыбы, во! Ну а у нас тол. Мы по шашке в карман, и айда вчетвером. Взяли лодчонку – плывём. Только рванули – наперерез лодка. А в ней – он! – Рассказчик кивнул в сторону Нины: Следил за нами в очки, зараза! Гребёт, портфелем машет и кричит: «Стой, стрелять буду!»

– Пистолет был? – спросил кто-то.

– Нет. На пушку взял!

Переваливаясь на размытой дороге, идёт автобус. Все на тех же местах. Только парень стоит, освободив Нине место.

– Нет, нет, сидите! – говорит она. – Нам до Ельцовки только.

– Ого! – встрепенулся рыжий. – Это от дороги километров десять!

– Я доброшу! – бойко вызвался шофёр, но рыжий накинулся на него:

– Что? Ты поговори, поговори! Я те подброшу!

В это время рассказчик продолжает свою историю:

– Выволок, значит, нас на бережок. Достаёт из портфеля бумагу, протокол пишет… Убытку, говорит, тысячи на две!

– Ого!

– И за что?! – продолжает рассказчик. – Хотя бы рыба была, а то… Шпроту видел?

– Ну?

– Так шпрота против неё кит! Да-а… А он (снова кивок в сторону Нины) – толкует, что ей цены нет! Словом, до сих пор в день получки его вспоминаю.

– Вычитают?

– Ага… Алименты. На рыбьих детей.

Рассказчик снова взглянул на Нину:

– Женщина вроде ничего, а муженька выудила…

– А по-моему, парень правильный, – перебил его рыжий, – один на четверых пошёл!

– Живодёр! Штраф содрал…

– А ты думал, к ордену тебя представят?! Человек, может, в того малька душу вложил, а ты шашкой!.. Тунеядец!

Большинство пассажиров явно на его стороне.