– А я знаю? Местные менты давно на меня зуб имеют. Когда-то отец моего товарища устроил их начальнику понижение в должности. Вот и мстят. Товарища подставили, а меня все никак не подставят.

«Подставили, подставляют». Ведь немыслимо слышать от советского человека такое. Это родные-то органы правопорядка? Но старший меня не одергивал, надеялся выпытать у пьяненького военную тайну, которую он точно знает, раз его по всей стране разыскивают.

– А что там случилось? – Продолжал дурковать я.

– Не знаем. Кто-то что там натворил. Какая-то диверсия или поджог. Думали, что ты. А ты здесь.

– А, если диверсия, то это друзья Мамонта мстят начальнику, – выговорил я заплетающимся языком.

– Какие друзья, какого Мамонта? – Оживились мои новые собутыльники.

– Да посадил начальник одного там местного авторитета. Какое-то тухлое дело. Я толком и не знаю. А у него целая банда была. Вот, скорее всего, и мстят, – уже совсем пьяный выдавил я из себя.

Ну, все. Протокол составлен. От меня пьяного все равно уже никого толку. Выпили еще на дорожку, извинились и в путь. Наряд, особенно старший, были очень довольны. Во-первых, выпили на шару, а, во-вторых, вроде бы, раскрыли серьезное преступление. Раскололи пьяного разыскиваемого. Может еще и наградят. Ну, а я, вместе с веселой компанией, продолжил пьянку, прерывающуюся игрой на гитаре и прочими развлечениями.

Собравшихся прямо с утра в кабинете Гунько оперативников, очень устроила такая версия про месть банды Мамонта. Все живо обсуждали варианты, как можно накрыть подозреваемых. И только один Гунько молча смотрел на всех, как на умалишенных. Он уже все понял.

Обратно я отправился уже на пару с прапорщиком Сухим. Правда, он поехал на поезде, а я пошел на скоростном катере «Метеор» по реке. Да оно и понятно – назад мы везли еще два ТТ.

Рисковать мне нельзя, и нам срочно нужны эти волыны, а Сухому – деньги. Так что пришлось ему брать разрешение и собираться вместе со мной в дорогу. Моя поездка получилась очень плодотворной. Во-первых, волыны, а, во-вторых, Филин за это время успел сойтись с начальником штаба этой исправиловки. Договорились, и за небольшие-таки деньги, что Сухой получит направление в интересующее нас военное училище. Возраст ему еще поступать позволял.

– Да как же я поступлю? – все волновался мой подопечный.

– Очень просто. Возьмешь и поступишь, – только и отвечал я ему, не раскрывая всей этой военной тайны.

А дело было так. Мой одноклассник Святой, будучи старше всех нас на целых полтора года, и по этой причине слывший опытным ловеласом, серьезно встречался с очень расположенной в плане брака с ним девицей из нашего же класса. Марина не желала проживать дальнейшую свою жизнь в этом, иначе, честно говоря, нашу Борщаговку и не назовешь, гетто. Не хотела она в дальнейшем бедствовать и жить от зарплаты до аванса.

Но Святой подвел – учиться дальше после окончания школы отказался. И его участь была решена. Марина вышла замуж за очень перспективного молодого человека с прямыми связями в Москве. Такого перспективного, что ему было обещано беспрепятственное поступление, со временем, в Военную академию Генерального штаба, а, стало быть, и генеральское звание. Выйти-то она вышла по любви, а осадок, все равно, остался. Первая любовь – она же не ржавеет.

Как бы там ни было, но когда мы обратились к ней за помощью, то Марина не подвела. Мужа она уломала, он уломал родственника, ну, а мы не подвели в части финансирования. Кому нужно, было обещано, что нужно и впоследствии выплачено. По наглости мы просились в Ленинград, но удалось протиснуться в Саратовскую область. То же дело. Тем более, что специализация для нас там еще лучше.