Вот сегодня мы и отмечаем состоявшуюся договоренность. Я огорошил Сухого этим известием только по приезду в Киев. Для пущего эффекта.

С самого утра мы всей компанией засели в «Колыбу» на Гидропарке. Приехавший ненадолго в отпуск Юрка Спидола с удовольствием присоединился к нам.

Время нахождения его в геологической экспедиции сделало из Спидолы настоящего, так и хочется сказать – морского, нет – лесного, таежного волка. Кожа на лице огрубела. И зимой, и летом – светло кофейного цвета. Вдоль левой щеки, начиная от самого виска, минуя глаз и до самой скулы, извивается, как упругая змея, расширяясь на щеке и сужаясь внизу, страшноватый шрам.

При его худобе, руки просто огромной силы. Движения – резки и стремительны. Заводится, даже не с пол, а с четверть оборота. А глаза – светлые и добрые. Но вот в глаза ему решаются смотреть только те, кто очень хорошо, как я, его знают.

Начальник геологической партии, в которой есть и бывшие и будущие зэки, и крутые местные егеря, и охотники, и интеллектуалы, и романтики из больших городов. Всякие здесь, да и в лесах полно того еще люда, которому есть отчего скрываться в таежной чаще. И со всем этим коллективом настоящих мужчин Спидоле нужно уметь находить общий язык и держать всех в повиновении и под полным контролем.

Мало кто с такой задачей справляется, несмотря даже на «стечкин» висящий постоянно на поясе. Здесь одной волыной не поможешь. Нужна железная воля, несгибаемый характер и обостренное чувство справедливости. Все это у Спидолы имеется.

Как-то незаметно, как всегда бывает на таких мероприятиях, в нашу компанию затесалась очень симпатичная девушка Виктория. Такая же статная и веселая, как когда-то Сабарина. Большие зеленые глаза Виктории блестели радостным ярким блеском, когда она весело смеялась. Высокая натуральная блондинка привлекала внимание почти всей мужской части посетителей «Колыбы», но присоединилась интуитивно, как она сама потом выразилась, именно к нам. Мы не подвели. Увидав троих джентльменов, да среди них такого бравого, как все вояки, будущего офицера тыла она совершенно не растерялась и ничуточки не испугалась неизвестности.

Сухой гусарил вовсю. В ход пошло и выпивание стакана водки, держа стакан одними зубами, и манерность кавалера, и невесть откуда взявшаяся гитара, и стихи Есенина, и шампанское, конфеты, и вишневый ликер для дамы. Уже и я хотел прочесть Есенина, но, посмотрев на Сухого, ограничился Маяковским:

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

я показал на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы

прочел я зовы новых губ.

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?

Естественно, была и драка, с которой мы справились легко.

Потом поехали в наш бар на Потапова. Все были веселы и очень галантны с дамой. И когда у Вики сломалась увесистая золотая дорогая сережка, она без колебаний оставила ее нам, чтобы мы подчинили серьгу в «Ремточмеханике», так как она сегодня же поздно вечером уезжала в Тирасполь, где служил ее отец.

Девочка нам всем очень понравилась. Понравилась бы, наверное, еще больше, если бы мы спросили, кем служит Викин отец, но мы не спрашивали. Взялся починить сережку, естественно, Витя Сухой. Он же и поехал Викторию провожать на вокзал. Он же на ней чуть позже и женился. Да. Отец у Виктории был генерал – один из главарей Четырнадцатой армии.

И тут я опять вспомнил о Максе. Конечно, о нем никто никогда не забывал. Буквально при каждой встрече кто-нибудь из пацанов, да и пожалеет, что Макса с нами нет. Но в круговерти последних событий было, честно, не до него. Сейчас же, решив первоочередные дела, пора за Саню и поквитаться. Макса мы им не простим. Ответят. Спидола, конечно, участвовать в противоправных действиях отказался, но мне он и не нужен. Завтра же поговорю с ребятами.