На Земле-3 проживает девяносто процентов землян, остальные десять – представители других рас людей, и из этих десяти процентов центавриане составляют каких-то смешных 0,3 процента… В первые дни я в полной мере чувствовала себя инопланетянкой, но, переодевшись, начала длинный путь адаптации. Я впишусь, я смогу! Это даже интересно.

Местные говорят на официальном общем наречии Республики Земли, также в употреблении множество земных диалектов. Но незнание языка для меня не проблема, ведь существуют универсальные переводные устройства. Единственная проблема – это культурные различия. Но и с этим справлюсь…

Полет до города, где находится мой новый университет, занял четыре часа; прилетев, я была приятно удивлена – всего одна аэротрасса, невысокие дома, воздух чище, больше зелени и меньше людей. А здесь даже мило! К такому я легко привыкну.

Я заказала наземное такси до естественно-научного университета, в который перевелась, а потом вместе с сумками пошла искать деканат; сам университет у меня никаких эмоций не вызвал, в отличие от студентов: несколько парней предложили мне помочь с сумками. Они, должно быть, не признали во мне центаврианку и заметили только длинные ноги и большую грудь – примитивные!

— Блага, — весело произнес один из них, внешне чем-то похожий на центаврианина. — Дай-ка я помогу тебе с сумками, а то больно тяжелые они для такой крошки.

Я приспустила очки и глянула на студента убийственным взглядом, который должен был остудить его и заставить ретироваться. Я сочла его поведение оскорбительным и вызывающим, и тому две причины: во-первых, делать такие явные комплименты незнакомым женщинам – верх неприличия; во-вторых, предлагая донести сумки за меня, он дает понять, что я слабее его, а это дискриминация по половому признаку.

— Вот это глаза! — восхитился нахал. — Линзы или операция? Как называется оттенок?

Откровенное восхищение меня разоружило, и я, усмехнувшись, дала довольно игривый ответ:

— «Токсичная зелень». Нравится?

— Не то слово, — студент склонился ко мне, чтобы изучить радужку глаз; скоро, впрочем, его взгляд упал на мои губы, а потом и еще ниже, на грудь. — Красота! Так все-таки операция или линзы?

— Гены. Кстати, вместе с таким цветом глаз идет врожденное умение ломать носы. Еще на сантиметр приблизишься, и я тебе это умение продемонстрирую.

— Ладно-ладно, не закипай, — он отошел и поднял руки. — Я просто очаровался до полусмерти, вот и обнаглел. Увидимся, токсичная красотка.

Я улыбнулась, глядя, как он отходит. Земляне, кажется, все наглые!

До деканата биологического факультета я так и шла с улыбкой, и хотя мне все еще было не по себе, я чувствовала, что мне здесь будет хорошо. Первое доказательство этому я получила уже в деканате, где, услышав мое имя, рыжая секретарша сразу отправила меня к декану биологического факультета.

Декан оказался мужчиной среднего возраста – у землян это лет двести. Встретил он меня ласково, даже очень, и долго выпытывал, как я, центаврианка, решилась перевестись в их скромное учебное заведение. Не все его слова мой контактный переводчик смог перевести; позже я узнала, что декан активно использует сленг. Мной заранее была продумана прекрасная легенда о том, как такая девушка, как я, попала на такую планету, как эта, и я без промедлений ее изложила, закончив словами:

— В общем, я захотела изменить свою жизнь и научиться чему-то новому.

— Прекрасно! Инициатива и активная жизненная позиция – то, что мы приветствуем. А теперь, — декан хитро прищурился, — будьте так добры, гражданка Миктула, скажите правду.