– Седой Филипп? Волшебники? Портал? – крутилось на языке у недоумевающей девочки. – Но зачем же вы… Ой! То есть ты, – Кэти каждый раз делала невероятное усилие, чтобы обращаться к малознакомому человеку, годившемуся ей в отцы, в такой простой и доверительной форме, но Фред, кажется, не обращал на это ни малейшего внимания, – оставил мне конверт? Я же совершенно обыкновенный человек.

– Наш директор думает иначе, – спешно и деловито выпалил мужчина.

Но девочка только вопросительно молчала, и Фред, улыбаясь, продолжил:

– С точностью могу сказать тебе Кэти, что простого в тебе столько же, сколько и в этой мальве.

Обиженный цветок внезапно ожил, слегка встрепенулся и выстрелил пыльцой вверх.

– Я многое в жизни повидал и уж точно отличу уникальное от заурядного. Так вот послушай меня, моя хорошая, ты взаправду диковинная, – полушёпотом и немного пригибаясь произнёс Фред. – Мы это точно знаем и хотим помочь проявиться твоим талантам. Ну же, неужели ты не припоминаешь за собой чего-нибудь необычного?

Кэти насупила брови, отвернулась к окну и задумалась, вспоминая о безразличии родителей и постоянных издевательствах со стороны сверстников в школе. Она всеми силами старалась отыскать в памяти что-нибудь исключительное, но у неё ничего не получалось. Боль заглушала здравый смысл, и после некоторого молчания девочка ответила:

– Простите, ой, прости, Фред. Я не могу.

– Ой, да брось. Не переживай ты так. Как говорится – в умелых руках забудешь про страх! – расхохотался Фред, довольный своим изречением, и весело продолжил. – А, может, ещё кружечку чокофино?

Кэти кивнула, и горячая жидкость с огромной пенной шапкой заполнила её кружку выше краёв, только теперь она решила насладиться этим дивным напитком чуточку помедленнее.

– Какая славная девочка, – произнёс Фред, смущая свою собеседницу непривычной нежностью. – Давай пей-ешь сколько влезет, и пойдём к твоей комнате.

Ошарашенная Кэти едва не захлебнулась от этих слов и, прочистив горло, чуть ли не вскрикнула:

– У меня есть своя комната?

– Ну, конечно же, есть, – невозмутимо подхватил мужчина. – У каждого, кто сюда попадает, есть своя комната. И что примечательно, она сама выбирает тех, кому по-настоящему нужна. По правде сказать, я был очень удивлён подобным выбором и даже, признаться, сконфужен. Много лет назад в этой комнате жила одна прекрасная девушка, – лёгкая грусть коснулась его лица, – только небесам известно где она сейчас… О, четвёртый кусок пирога! – встрепенулся Фред и погладил Кэти по голове так, что девочка втянула её в плечи. – Ты ж, моя хорошая. Кушай, набирайся сил. Как закончишь, я тебя сразу же провожу.

Пока Кэти за обе щёки уплетала свежую выпечку, размышляя о том многом, что хотела спросить, входная дверь громко скрипнула, и по залу разлетелся звук глухих шагов. Фред весело подмигнул девочке и отправился встречать своего гостя.

Кэти бросила короткий взгляд на вновь прибывшего, но увидела лишь невысокий худой силуэт, с ног до головы облачённый в землистого цвета длинный плащ. Ничего интересного в нём не было, и она повернулась к вишнёвой оконной раме в надежде заприметить что-нибудь чуднóе.

Внезапно по её телу пробежала странная дрожь. Фред тут же окликнул Кэти:

– Милая, пойдём скорее.

Вздрогнув, она резко вышла из-за стола и схватила рюкзак.

Слева от входного проёма в кухню, прямо за барной стойкой, располагалась неширокая деревянная дверь без единого намёка на замочную скважину, больше похожая на выдающуюся часть стены. Фред достал из кармана звенящую связку старинных бронзовых ключей, и самый маленький из них, с круглой вставкой из рыхлого пирита