Рассуждал примерно так:

– Мало ли что! Пока будут хоронить покойного графа, да поминки устраивать, так и из имения вынесут всё самое ценное. С этой челяди – станется!

Однако граф Шереметьев внезапно взял да и… поправился.

Этим тут же воспользоваться Александр Сергеевич, сочинивший и опубликовавший оду «На выздоровление Лукулла».

***

А между тем наследник твой, Как ворон к мертвечине падкий, Бледнел и трясся над тобой, Знобим стяжанья лихорадкой. Уже скупой его сургуч Пятнал замки твоей конторы; И мнил загресть он злата горы В пыли бумажных куч.8

***

В обществе новое сочинение Пушкина произвела эффект разорвавшейся бомбы.

И без того натянутые отношения между поэтом и министром перешли в разряд открытого противостояния.

Министерство народного просвещения.

– Вызовите ко мне этого… Пушкина! Желаю объясниться с ним лично!

– приказал Уваров стоящему по стойке смирно секретарю.

– Осмелюсь поинтересоваться, – может быть всё же послать бумагу, с приглашением, посетить наше ведомство. Человек ведь известнейший, как бы чего дурного не подумал, – чиновник много лет служил в министерстве и боялся, что в случае чего, крайним могут сделать именно его.

– Делай, как велено! – или забыл, что за всё что здесь происходит, перед императором отвечаю лично… я!

***

О чём беседовали два этих антипода, нам доподлинно не известно. Но после их встречи, поэт обратился к всесильному шефу жандармов с письмом:

«Моя ода была послана в Москву без всякого объяснения. <…> Всякого рода намёки тщательно удалены оттуда. <…> В образе низкого пройдохи, скупца, ворующего казённые дрова, подающего жене фальшивые счета, подхалима, ставшего нянькой в домах знатных вельмож, и т. д. – публика, говорят, узнала вельможу, человека богатого, человека, удостоенного важной должности. <…> Мне не важно, права публика или не права. Что для меня очень важно, это – доказать, что никогда и ничем я не намекал решительно никому на то, что моя ода направлена против кого бы то ни было».

Министр просвещения также обратился к Бенкендорфу, прося у того защиты от зарвавшегося поэта, «нанёсшего ему оскорбление не столько частному лицу, сколько сановнику, занимающему крупный пост в государстве».

Пришлось Александру Сергеевичу отправиться на ковёр и к начальнику Третьего отделения.

***

«Александр Сергеевич! Я обязан сообщить вам неприятное и щекотливое дело по поводу вот этих ваших стихов. Хотя вы назвали их Лукуллом и переводом с латинского, но согласитесь, что мы, да и всё русское общество в ваше время настолько просвещено, что умеем читать между строк и понимать настоящий смысл, цель и намерение сочинителя!»9

***

После этого случая министр с поэтом более не разговаривал, но, затаив злобу, попытался отомстить Пушкину даже после его кончины.

***

Николай Первый узнав о последствиях дуэли, приказал издать, за казённый счёт, полное собрание сочинений Александра Сергеевича, а все доходы от продажи оного передать семье убиенного.

Уваров противиться воле государя не мог, но потребовал, чтобы каждая сточка будущих книг прошла через возглавляемый им цензурный комитет!

К чести самодержца – он повторного вымарывания текстов не допустил. Книги увидели свет в первоначальной редакции.

***

Прошли годы. Пушкина помнят все, Уварова – только историки. Но вот высказанная им триада «Самодержавие. Православие. Народность!». Нет, нет, да и промелькнёт на страницах журналов или всплывёт на каком-нибудь сайте, всё помнящего интернета.

1 – Антипо́д – противоположные, противостоящие.

2-https://dzen.ru/a/XDsiwmGtrQCq8A4

3-https://aif.ru/society/history/pravoslavie_