Тридцать шесть, тридцать семь…

Уже близко!

Ее голова снова скрылась под водой, и Матвей очень надеялся, что не насовсем. Он немного замедлился, чтоб осмотреться и уже собрался нырять, как девушка резко взвилась перед ним и цепко вонзила ногти в его плечи. Матвей мельком увидел огромные стеклянные от ужаса глаза за налипшими на лицо волосами и почувствовал, как она молотит ногами по животу, словно взбираясь по лестнице вверх.

– Ты как? Слышишь меня? Не хватайся! Успокойся! Слышишь?! Спокойно! Я вытащу. Да не топи ты меня! – он постарался выдрать ее когти из плеч и почти сумел, но девчонка тут же схватила его за шею. Он пытался ее оторвать от себя, да тщетно – каждый раз она только глубже вонзала ногти в Матвееву плоть. Он понял: вместо разумной борьбы за жизнь она пребывает во власти глубинных инстинктов.

Матвей хорошо знал, чем опасны такие истории – однажды двенадцатилетняя девочка на его глазах вот также чуть не утопила здоровенного мужика.

Матвей резко уперся одной рукой в подбородок тонущей, а другой обхватил ее поясницу и притянул к себе. Подбородок же что было силы оттолкнул от себя. Да, не по-джентльменски, но на церемонии у них не было времени. Девушка издала невнятное мычание и снова набросилась на Матвея. Обхватив его голову, она закрыла ему своим телом лицо и давила сверху с такой богатырской силой, что, сокрушенный ее безотчетным паническим натиском, Матвей начал сам уходить под воду. Он едва успел вдохнуть полную грудь, прежде чем река сомкнулась над его теменем и водяной столб стал давить все сильней и сильней…

«Если вы оказались один на один с тонущим, и между вами нет никакого разделяющего предмета, значит, вы просчитались и у вас большие проблемы», – слова тренера звучали, как вживую.

Да, так и есть, у него реально большие проблемы. И если бы она не скрылась в воде, Матвей тихонько подплывал бы сзади и не дал возможности за него ухватиться. А если бы на берегу валялось что-нибудь путевое, нетонущее, – он бы забрал это с собой. Если бы…

Но теперь они тонут оба.

Матвею казалось, что руки и ноги девушки были везде. Она обвивалась вокруг плющом, выдавливая остатки воздуха из его груди, как из резинового мяча. В темной ночной воде совсем ничего не видно, но Матвею было не привыкать работать наощупь. Он ухватил девушку за большие пальцы и что было сил выкрутил руки. Хватка ее ослабла, пальцы разжались, и Матвей рванулся наверх, к луне… но в последний момент все же сгреб в кулак длинные волосы.

Вода плавно сходила с его макушки, со лба, со щек, освободив, наконец, нос и рот. Матвей жадно, почти до головокружения, вдохнул и, уже на одном инстинкте, выдернул утопленницу на воздух.

Когда лицо девушки показалось над водой, он прижал ее спиной к себе, крепко обхватил одной рукой, а другой, стал подгребать к берегу. Через несколько метров Матвей устал. Нисколько не церемонясь, он намотал на кулак покороче ее черные космы и лицом вверх поволок спасенную к берегу.

Да, наверное, неприятно, когда мужик тебя тащит за волосы, но еще неприятнее умереть, если это мужик тебя все-таки бросит, рассуждал на последних метрах Матвей.

«Больно, зато эффективно. А для меня – гарантия от нападения»

Коснувшись ногами дна, Матвей позволил им «утонуть» и, нащупав ступнями опору, на миг ощутил абсолютное счастье.

Он осторожно выволок девушку на берег, оставив на песке неглубокую борозду. Ее мокрое анорексичное тело уставшему Матвею казалось нелогично тяжелым. Оттащив ее от воды на безопасное расстояние, Матвей приложился ухом к ее груди – дыхание было! Значит, не зря всё, жива деваха! Для верности прощупал пульс и перевернул ее на бок, затем – на живот и, перегнув через колено, потряс. Она вытошнила немного воды, прокашлялась и попыталась вдохнуть.