Он протянул Керри листок бумаги, на который старший инспектор свирепо уставился.

– Убийство! – отчеканил Керри. – Сэр Люсьен Пайн. Да, сэр, я все еще на службе.

Его речь, в моменты интереса, должна была наводить на мысль о том, что кто-то подслушивает его из соседней комнаты, например, о работе телеграфного аппарата. Каждому слогу он придавал значение удара, а некоторые слова заканчивал звучным щелчком зубов.

– Ах, – пробормотал помощник комиссара. – Да. Инспектор отдела – некто (я не могу разобрать имя) задержал всех участников. Но вам лучше явиться на Вайн-стрит. Похоже, дело серьезное.

Он устало вздохнул.

– Очень хорошо, сэр. С вашего позволения, я взгляну на родословную сэра Люсьена.

– Конечно-конечно, – сказал помощник комиссара, махнув большой рукой в сторону книжной полки.

Керри пересек комнату, положил плащ и трость на стул и с полки, где они лежали, взял приземистый том. Помощник комиссара, прижав руку к брови, принялся изучать лежавший перед ним документ.

– Вот и все, – сказал Керри вкрадчиво. – Пайн, сэр Люсьен Сент-Обин, четвертый баронет, сын генерала сэра Кристиана Пайна, кавалера ордена Британии! Родился в Мальте. Ориэл-колледж; первый в классике..... Х'м..... Индия, Бирма.... Вступил в борьбу с Уиганом.... прикреплен к Британскому легату. … Х'м!…

Он вернул книгу на место, взял свой плащ и трость:

– Очень хорошо, сэр, – сказал он. – Я отправлюсь на Вайн-стрит.

– Конечно, конечно, – пробормотал помощник комиссара, рассеянно глядя вверх. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр.

– О, старший инспектор!

Керри повернулся, его рука лежала на ручке двери.

– Сэр?

– Я… я… что я хотел сказать? О, да! Социальная значимость убитого поднимает дело из… вы меня понимаете? Общественный интерес, несомненно, станет острым. Поэтому я выбрал вас за ваше известное благоразумие. Я однажды встречал сэра Люсьена. Очень печально. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр.

Керри вышел в коридор, тихо закрыв за собой дверь. Помощник комиссара был человеком, к которому он испытывал глубочайшее уважение. Несмотря на недоуменный вид и блуждающие манеры, он знал этого крупного, усталого на вид солдата как администратора с безграничными возможностями и неиссякаемой энергией.

Пройдя в комнату дальше по коридору, старший инспектор Керри открыл дверь и заглянул внутрь.

– Детектив-сержант Кумбс, – процедил он, перекатывая жевательную резинку из стороны в сторону во рту.

Детектив-сержант Кумбс, пухлый невысокий мужчина с всклокоченными черными волосами и улыбкой лукавого довольства, постоянно украшавшей его круглое лицо, торопливо поднялся со стула, на котором сидел. Другой мужчина, находившийся в комнате, тоже поднялся, словно ослепленный взглядом свирепых голубых глаз.

– Я еду на Вайн-стрит, – лаконично сказал Керри, – вы поедете со мной, – повернулся и пошел своей дорогой.

Во дворе стояли две машины, и в первую из них сел инспектор Керри, а за ним Кумбс, который тяжело дышал и держал шляпу в руке, так как еще не нашел времени ее надеть.

– Вайн-стрит, – крикнул Керри. – Быстро.

Он откинулся на спинку сиденья и принялся усердно жевать. Кумбс, немного восстановив дыхание, попытался заговорить.

– Это что-то большое? – спросил он.

– Конечно, – огрызнулся Керри. – Меня посылают останавливать собачьи бои?

Зная человека и понимая его настроение, Кумбс замолчал, и это молчание он не нарушал до самой Вайн-стрит. На станции:

– Подождите, – сказал старший инспектор Керри и вошел внутрь, неся свой плащ и держа под мышкой трость-малакку.

Через несколько минут он снова вышел и сел в машину.

– Пикадилли, угол Олд-Бонд-стрит, – указал он мужчине.