– Неправда, – вздохнула девушка. – Я вижу, вы прекрасно помните.

– Верно, – хмыкнув, протянул я. – То было не правосудие. А он плевать хотел, что идет против законов, порядка и здравомыслия! Движется навстречу тому, что до́лжно искоренять. Фирнум упивался собственной местью. И я послал его, а затем и капитана, потребовавшего принести извинения. Я ответил на твой вопрос?

– Вполне.

Вновь стали слышны лишь шум мотора да дороги. И хоть навигатор показывал еще пару километров, я уже не следил с трепетным ожиданием за нисходящим маршрутом.

– Простите меня, – по прошествии некоторого времени произнесла Вита, опустив голову, – за мои слова.

– Ничего.

– И я верну вам завтра деньги, – посмотрела она на меня. – Просто у меня с собой сейчас ничего нет.

– Не стоит, это всего лишь чай.

За окном трущобы отступили пред грациозными домами. Мрак скрылся от света непреклонных фонарей, нескончаемого стока рекламы и безудержных прожекторов, рассекающих уныние неба. Ни в одном закоулке или укромном местечке на всем протяжении ухоженной дороги я не находил брошенного мусора, набитых баков и вездесущей пыли. Даже на окраине Эдема, куда привел навигатор, бросались под колеса престиж и материальная обеспеченность района и его жителей. «Я был прав, у нее определенно нет проблем со средствами».

Фасад указанного дома был отделан гладкой, приятной глазу кремовой штукатуркой, которая сочеталась с замысловатыми барельефными вставками и облицовкой первого этажа из натурального темного камня. Контрастные сплетения фактур и форм превращали облик здания в сдержанную выверенную композицию, овиваемую скандинавским модерном. Вместо балконов на каждом этаже нависали террасы со столиками, креслами-качалками и множеством зеленых насаждений. Когда я остановился у необходимой парадной, Вита легкими движениями покинула авто:

– До свидания, детектив Соден, – попрощалась она, не глядя.

– До завтра.

Новичок захлопнула дверь и направилась к парадному входу по дорожке между клумб. Вдруг я выскочил из машины и окликнул ее. Плавно развернувшись, девушка остановилась в свете голубых неоновых вывесок. Без единого движения она вглядывалась, ожидая.

– Ты сегодня неплохо себя показала.

– Спасибо, – на лице мелькнула еле заметная улыбка. Столь же неуловимая, как ледяной взгляд, несколько потеплевший.

Затем она скрылась за дверью дома, а я помчался домой. «Походит на ограбление: парень развозил заказы, а его подловили, завлекли в проулок и обчистили, забрав рюкзак со всем содержимым», – размышлял я, пересекая уже родной район, когда заметил в стороне дороги троих человек.

Хватаясь за прутья калитки, бездомный в изодранной оливковой майке, на которую обрушивались нечистоты улиц, пытался подняться с картонки. А щуплая фигура в черном длинном одеянии достала из спортивной сумки, висевшей на плече громадного мужчины в поношенном сером плаще, один белый пакет. В свете фар в полиэтилене просвечивались бутыль воды, батон хлеба, упаковка печенья и небольшая фармацевтическая баночка. Они не отстранились, когда бездомный, не веря в происходящее, покачал головой и потянулся к ним, чтобы схватить и крепко пожать руки. А когда пара ушла, он так и остался стоять, боясь раскрыть подарок, провожая взглядом и теплым словом своих благодетелей, у которых из сумки выглядывали края множества спасительных пакетов.

«Нужно будет выяснить, в какой компании он работал, и попытаться разузнать, какое было содержимое рюкзака – может, убийца попытается сплавить какой товар». А до будильника оставалось немногим меньше пяти часов.