В течение 40-х гг. XVIII в. на Яике было возведено несколько десятков крепостей, форпостов и редутов, образовавших Яицкую и Оренбургскую укрепленные линии. Ранее отряды казахов спокойно переправлялись через Яик почти под самым Яицким городком, теперь же с каждым годом переправа становилась все более трудной. Помимо этого, между Яиком и Тоболом шло активное строительство Уйской укрепленной линии.

И. В. Ерофеева, комментируя деятельность И. И. Неплюева в данном направлении, отмечает: «Таким образом, знаменитые «уральские ворота», через которые в течение двух тысячелетий кочевники двигались с востока на запад, окончательно захлопнулись для массовых движений восточных народов из Азии в Европу, и в результате этого традиционные контакты казахов, каракалпаков, узбеков и туркмен с башкирами, татарами и калмыками были сильно ограничены. С этого времени Яик на всем ее протяжении стала непрерывной границей между казахскими жузами и Российской империей».

Так же основательно начальник Оренбургской комиссии готовился к широкомасштабным военным действиям против казахов. 14 января 1744 г. в Правительствующий сенат было представлено подготовленное тайным советником Неплюевым и генералом фон Штокманом «Краткое изъяснение о состоянии киргис-кайсацкого народа, и притом нижайшее мнение, о приведении онаго при случаях во успокоение и в прямое подданическое послушание».

Согласно этому плану, по казахам предполагалось нанести удары сразу с пяти сторон: из Яицкого городка, Оренбурга, Орска, Уйской и Сибирской линий. Общая численность задействованных в операции войск должна была составить около 25 тысяч человек.

Сенатом данный план был одобрен, но начать кампанию было рекомендовано лишь в случае новых набегов. Тем не менее, начали проводиться приготовления для военных действий против казахов. Стягивались отряды, заготавливались провиант и фураж. Неожиданно отвести угрозу от казахов помогли джунгары.

Сначала по всей Сибирской линии разнеслись слухи о предстоящем нападении Галдан-Церена, собиравшегося отвоевать земли, утраченные вследствие тихого наступления России. Проявляя бдительность, российские власти стали спешно перебрасывать войска из других регионов для усиления крепостных гарнизонов.

Джунгары стягивали свои войска и уводили в глубь территории аулы, готовясь организовать нападение на Усть-Каменогорскую, Семипалатинскую, Ямышевскую крепости и колывано-воскресенские заводы. Джунгарским хунтайджи были отправлены посольства к казахским правителям, чтобы склонить их к войне с Россией.

В результате намеченная российскими властями кампания против казахов была экстренно отменена. Надо было срочно перетягивать казахов на свою сторону. И. И. Неплюев даже стал спешно разбираться в поступающих жалобах казахов об угонах лошадей башкирами. В Башкирию был командирован военный отряд, разыскавший и вернувший хозяевам более трехсот лошадей. Десять конокрадов были биты плетьми в присутствии казахов.

Осенью 1744 г. И. И. Неплюев получил новое распоряжение: склонять казахов к нападению на Джунгарию. Однако казахские правители благоразумно предпочли сохранить нейтралитет, не поддавшись на посулы и уговоры как одной, так и другой стороны.

В итоге ожидаемая джунгарско-русская война не началась, поскольку Джунгария оказалась втянута в конфликт с Конадом. Хан Абулхаир, так и не примирившись с И. И. Неплюевым, продолжал совершать набеги. Российские власти, опасаясь насильственного освобождения султана Кожахмета, решили препроводить его в столицу.

Взбешенный Абулхаир уже не ограничивался набегами на селения, ответственность за которые можно было возложить на неизвестных злоумышленников, и стал проявлять враждебность открыто. Он задержал российского посланника Д. Гладышева вместе с каракалпакским посольством и отнял грамоту российской императрицы. Заподозрив, что эти переговоры были направлены против него, Абулхаир совершил набег на каракалпаков и нещадно их разорил. Затем хан ограбил российский караван, направлявшийся из Астрахани в Хиву.