–Объясните, пожалуйста.

–Ваше благородие, это – моя невеста, – ответил я.

–Он правду говорит? – обратился полковник к Даше.

–Да, – она густо покраснела и спряталась за меня.

–К вечеру зайдете ко мне, – сказал полковник и пошел в штаб.

Я взял свою невесту за руку и пошел в палатку. Там сидели казаки, они сразу же вышли, дав нам возможность побыть наедине. Даша начала рассказывать:

– Как только вы уехали, наскочили воины Шамиля, армян стали резать. Среди них было много турок, те – вообще звери. Они пришли к нам в дом, мой хозяин угощал их. Там были его родственники, которым хозяин сказал, что на сегодня назначена свадьба. Но вскоре в дом ворвались солдаты, взяли меня и привели сюда под вашу защиту. Солдаты спасли много армян. Шамиль осадил гарнизон, но нападать не решился. Я рассказала офицеру про нас с тобой, и он помог мне. Его зовут Андрей.

К нам подбежал Бродов. Он по распределению попал в пехоту и двое суток прочесывал лес и побережье Дона.

–Коль, ну как там у вас, засада получилась?

–Серега, слышь, я у всех уже спросил, молодые не знают, а у старых спрашивать негоже: кресты георгиевские здесь дадут или надо ехать к генералу Барятинскому.

–А зачем тебе, и крест кому?

–Мне! Кому же еще!

–За что тебе-то?

–Ты откуда свалился? Все знают, один ты ничего не знаешь. Я собственноручно Широкова поймал. Слышь, ну здоровый мужик он оказался. Мы его с Богданом еле связали. Полковник лично сказал, что кресты вам обеспечены. Все хорошо, вот только ехать неохота, – задумчиво сказал я. Бродов посмотрел на меня, молча, каким-то непонятным взглядом, повернулся и ушел. Обернувшись, я увидел, что Даша ушла от меня далеко. Она шла очень быстро, не оглядываясь. Я догнал ее, взял за руку и повернул к себе. В её глазах стояли слезы.

–Что с тобой, Дашенька, почему ты плачешь?

– Как ты мог? Он ведь такой хороший! Он бедным людям помогал, а теперь его убьют, – Даша говорила и плакала. Она пыталась вырваться и убежать, но я держал ее за руку и смотрел на нее. В слезах она была еще красивее.

– Дашенька, послушай меня, я никогда не посмел бы атамана поймать. А если бы даже поймал, то только для того, чтобы помочь. А этому я просто наврал, чтобы не перебивал меня, когда я с девушкой разговариваю.

Даша смотрела на меня и не знала, чему верить: тому, что я сказал раньше, или тому, что говорю сейчас.

–Я не могу привыкнуть. Ты так убедительно обманываешь.

Мы стояли и молчали. Тишину нарушил Богдан. Он бежал к нам, и я сразу понял – что-то случилось.

–Даша, извини. Кум, на минутку отойдем.

Мы отошли, Богдан на ухо мне прошептал:

–Атамана поймали, сюда везут!

–Кто поймал?

–Привезут – узнаем!

Даша смотрела на нас и ждала, что я ей расскажу о том, что поведал мне кум. Я не хотел ничего говорить Даше, так как она могла обвинить меня в поимке атамана.

–Дашенька, нам надо идти.

–Хорошо, иди.

–Я вечером приду.

Беженцев поселили в казарме. Посередине поставили ширму. В одной стороне жили мужчины, в другой – женщины.

Я шел и думал: «Поймали атамана или это те сплетни пересказывают, что я наплёл Бродову. Мы нашли Русакова в палатке, он был не в себе, орал на всех, кто попадется на глаза. Я подошел к нему и сказал:

– Выйдем.

Он сразу успокоился и пошел за нами. Мы отошли подальше, чтобы никто не подслушал. Присев на бревно, я спросил:

–Кто сказал, что атамана поймали?

–Да весь гарнизон говорит.

–Сомневаюсь, что его поймали, не верю, – сказал я, – да и видел я его не так давно.

–Ладно, расскажи, как там было?

Мы с Богданом рассказали все, как было: про то, как атамана встретили, про винтовки и, самое главное, что Игнат говорил про казака, что видели в день пожара, уж очень он похож по описанию на вахмистра.