Громадная корона из щупалец расправлялась над циклопом.

Ветер листал Библию, катилась осиротевшая полицейская шапка, темнела фляга в снегу.

Жёлтый глаз гиганта замерцал. Жгуты одновременно устремились к высоткам.

15.

Юля Миронова – мать Марины и супруга капитана полиции – отложила бесполезный телефон. Ни единой чёрточки в углу экрана. На столе ждали ужина рыбник и оленья вырезка. Бубнил холодильник, стекала в раковину тёплая вода. За стеной лаял, не замолкая, той-терьер.

– Где же вы? – прошептала Юля.

Она не верила в реальность великана, о котором судачили соседи, но тревога распирала грудь. Сам факт, что подъездные бабки сплетничают о великанах, вселял безотчётный страх.

– Да заткнись ты! – крикнула Юля. И Тина внезапно заткнулась. Свалилась набок замертво: крошечное сердечко той-терьера не выдержало напряжения.

– Спасибо, – сказала Юля, полагая, что собака в гостиной просто утомилась гавкать. Что-то тёмное мелькнуло за окном…

Стекло лопнуло, и осколки забрызгали Юлю. Нечто гладкое, извивающееся, вторглось в квартиру, схватило женщину и выдернуло из кухни. Замельтешило: белый холодильник, белый пластик оконной рамы, белые снежинки. Юля повисла в метели, в десяти метрах от земли, и увидела свой дом снаружи и своё окно. Холод резал голые икры, ветер рвал волосы. Бесконечное щупальце, оснащённое пастью и зубами, удерживало Юлю в воздухе, а другие щупальца атаковали высотку. Они били прицельно в горящие окна и вынимали жильцов, как маленькая Марина вынимала шоколадные конфеты из рождественского календаря. Выскребали кричащих людей и поднимали в небо.

Юля подставила лицо ледяному ветру, воздела вверх руки. Она не чувствовала боли, и это было странно, учитывая, что обе кисти отсутствовали, предплечья заканчивались обрубками, а щупальце уже принялось за ноги.

Юля Миронова умерла в воздухе. Кровь капала на снег, выжигая красные проталины.

Когда окна взорвались, и щупальце утянуло во тьму Толика Козлова, его жена Катя запудривала синяк. Грохотал телевизор, по «Матч-ТВ» транслировали футбол, и Катя не сразу услышала шум. Но увидев разбитое окно, Толика в трусах, парящего снаружи, ползущего по ковру питона, Катя кинулась бежать. Толик всегда запирал квартиру на четыре замка, и неглупая Катя смекнула, что не успеет справиться с ними. Она ввалилась в ванную, хлопнула дверью, защёлкнула шпингалет. Здесь она частенько пряталась от пьяного мужа, но ни разу не пряталась от удава.

– Оно убило Толика? – Катя посмотрела в зеркало, облизнула губы. – Оно убило Толика!

По телу растеклось тепло. Катя прикрыла веки. Она была счастлива десять секунд, пока дверное полотно не разлетелось в щепки, пока щупальце не вцепилось в череп Кати и не оторвало ей голову.

На холме, над пятиэтажками, глаз циклопа загорелся жёлтым светом. Жгуты растягивались на километры и опоясывали посёлок, оба района, Рыбозавод и Центральный, проникали в дома. Щупальце прошло через квартиру, сожрав пенсионерку, вышибло входную дверь, проползло вниз по семи этажам, выскользнуло из подъезда и нырнуло в соседний магазин. Вопли продавщицы потонули в вое ветра и противоугонных сигнализаций.

По проспекту пробежали человек десять, щупальца лениво следовали за ними, чуть касаясь сугробов. Воспитательница из детского сада «Морозко» упала на снег и сжалась клубочком. Ей часто снилось, что она умеет летать. В тот вечер сны сбылись.

Сержант Богачёв, посланный искать япошку, жал на газ, автомобиль нёсся по обезумевшим улицам. Люди в панике кидались под колёса. Пару раз сержант кого-то сбивал, машина подскакивала на мясе и костях, но Богачёв даже не обернулся.