Как и всегда, ночью, после чтения келлера, Дэй’Раха терзала ненависть за невозможность всё исправить. Ему становилось больно от осознания, что шансы вернуть своей цивилизации былое величие, исчезают. Даже оставаясь старейшим и самым мудрым троотосом, он не имеет власти среди кавианок, чей крепкий матриархальный строй завис в бессмертной стагнации.

Дэй’Рах пережил многих королев оставшегося мира, и относительно недавно появилась ещё одна, которой он говорил: пришло время всё изменить. Но перемен не происходило. Терпение троотоса кончалось, как и его жизненная сила. Он боялся покинуть этот мир и не успеть изменить ужасную ситуацию. В нем жила уверенность, что если кавианки за все свои поколения ничего не изменили, то и за оставшееся ничтожное время ничто не сдвинется с мертвой точки. Но как это исправить, если даже мудрость и взывание к разуму не помогают? Как исправить если Дэй’Рах для кавианок, пускай умный, но всего лишь самец. Старый, не имеющий никаких прав, как и братья помладше. Не имеющий, по сути ничего, кроме этого старого купола, древнего келлера, и бессилия перед крепкими традициями женского правления. Невозможно отобрать их бездарную власть, дабы прекратить времена бездействия и страха.

Но однажды старик спланировал одну маленькую хитрость, которая даст толчок к большим переменам. Дэй'Рах ждал мучительно долго, подбирал нужный цикл года, нужное время, нужную кавианку и условия в обществе.

И сегодня этот день настал.

Сегодня матери всех кавианских семейств собираются проводить ритуал зачатия. И он не начнётся, пока не появятся молодые троотосы, будущие безызвестные отцы кавианок.

Старейшина неожиданно явился к месту сбора младших братьев, чтобы объявить: «Сегодня ритуала не будет», – и, оставив их, исчез во тьме огромного цветочного сада.

Старый троотос уверенно шёл через бесконечные заросли, не видя глазами, но прекрасно чувствуя жизненную силу цветов. Это позволяло ему осознавать окружающее. Путь старейшины был долгим, от его сада на окраине полуострова до сада Амми, где проводится ритуал. Кавианки, ожидающие его начала, не подозревали, что к ним движется Дэй’Рах, дабы обратиться к королеве. Это важно было сделать именно в момент их ритуала.

На пяти лиственных ложах, ещё не сняв своих платьев, расслаблено возлегали кавианки. Матери общались между собой под тихую приятную песню младших сестёр. Молодые прислужницы расставляли у каждого ложа коконы из листьев, в них почти доверху наливали смесь, куда будет срыгиваться оплодотворённая слюна матерей. Чудесную атмосферу этого места оберегал караул, выставленный для охраны обряда. Одна из стражниц, встретив старого троотоса, не сразу поняла что делать, но в любом случае она бы и не успела.

Коротко поприветствовав, старейшина провёл рукой перед её глазами и кавианка, охнув, упала в его объятия. Дэй’Рах аккуратно, но с трудом, уложил заснувшую стражницу на траву, затем поднялся и посмотрел перед собой слепыми глазами. Он оглядел место ритуала через стебли огромных цветов и, подождав немного, медленно двинулся вперед.

Лёгкий ветер, пробирающийся вглубь сада, внезапно стих. И спокойная песня разом смолкла. Настала тишина, напряжённая и недобрая, словно вместо ночи на цветочные сады опустилась совсем иная тьма. Светящиеся шарообразные растения – вейцики – перестали источать свет, теперь они лишь тускло мерцали, едва способные осветить листья под собой. Купол из стеблей и цветов полностью лишился загадочности.

В свете вейциков оставалось только ложе: приземистый цветок с раскрытыми лепестками. На них возлегала королева. Встревожившись, она привстала и с испугом оглянулась, сяжки прижались к треугольной голове, забренчали украшения из косточек некогда сочных плодов. Посмотрев перед собой, кавианка увидела во тьме отблеск слепых белых глаз Дэй’Раха, которые, казалось, смотрели прямо на королеву. Та вздрогнула и не смогла отогнать чувство тревоги, но не подала виду. Женщина грациозно откинулась обратно на ложе и поправила роскошное платье-иинэ. Изящными движениями королева тронула клафт. Длинный широкий головной убор скрывал отростки на выступающем треугольном затылке и мышечные наросты на спине, переходящие в большие пары крыльев. Демонстрируя их великолепие, королева расправила их по всему цветочному ложу.