– Согласен. Всё?

Шапошников переглянулся с Ворошиловым – и маршал «вышел из строя», а заодно и из тени.

– Ещё, товарищ Сталин, мы подготовили план развёртывания полевых управлений Киевского Особого и Белорусского Особого военных округов.

– Пока – только управлений округов.

Рука Сталина с зажатой в ней трубкой «утвердила приговор».

– Не фронтов, а округов.

– Да, товарищ Сталин, – поспешно кивнул головой Ворошилов. – Мы готовы к такому развитию ситуации, но считаем, что сразу развёртывать управления фронтов нецелесообразно.

– В том числе – и с политической точки зрения, – подключился Молотов.

– В том числе и это, – с готовностью развернулся в его сторону Ворошилов. – Кроме того, наркомат обороны считает, что время для спокойной отработки планов у нас имеется.

Сталин, конечно же, заметил, как при этих словах, Шапошников покачал головой – и явно не от избытка энтузиазма.

– Ты рассчитываешь на поляков? – усмехнулся вождь.

– Ну, не сразу же они капитулируют! – разгорячился Ворошилов. – Я думаю, что приграничные бои затянутся на неделю! Ну, хотя бы – на несколько дней!

Сталин вопросительно посмотрел на Шапошникова.

– Я так не думаю, – твёрдо ответил Начальник Генштаба, глядя прямо в глаза Сталину. – Полагаю, что с учётом соотношения сил и оперативных возможностей сторон немцы быстро собьют части прикрытия. День – полтора. Максимум – два, да и то на отдельных участках. А потом они устремятся вглубь Польши. Глагол «устремятся» я использую не для украшения доклада: немцы, вне всяких сомнений, нанесут концентрические удары танковыми клиньями.

– Глубокий прорыв?

– Так точно, товарищ Сталин.

Ворошилов, не самый большой знаток современной войны, неопределённо пожал плечами – и Сталин медленно направился в голову стола.

– Хорошо. Тогда ты, Клим, немедленно пригласи к себе Кёстринга или Типпельскирха, и постарайся разговорить немцев. Я, в свою очередь, поставлю задачу Разведуправлению: пусть они задействует свои каналы.

Сосредоточенный взгляд Сталина разрезал пространство вдоль стола напополам.

– Нам нужна точная информация о характере и результатах операции «Вайс». Только, имея её, мы сможем определиться со своими планами…

Глава пятая

– Прошу Вас, господа.

Дипломатично улыбаясь, Ворошилов встретил Кёстринга и

Типпельскирха у порога служебного кабинета. Немецкий военный атташе энергично встряхнул протянутую наркомом руку.

– Ваш звонок, уважаемый маршал, буквально на полчаса опередил наши намерения.

Улыбка на лице генерала вышла далеко за пределы требуемой протоколом. Складывалось впечатление, что Кёстринг и в самом деле был рад поделиться с Ворошиловым… немецкой радостью.

– Причём, уважаемый маршал, мы даже не собирались звонить: хотели нарушить протокол, и… как это по-русски: «свалиться, как снег на голову»…

Кёстринг на мгновение задумался.

– Нет, лучше не так: «нежданно-негаданно», как тот незваный гость, который хуже татарина… Нет, опять не то…

Пока атташе старательно морщил лоб, Ворошилов рассмеялся.

– Пусть будет: «сюрпризом», господин атташе.

– О, точно! – взметнул указательный палец Кёстринг.

– Тем более, что…

Полковник Типпельскирх сделал шаг вперёд, и остановился на одной линии с начальством.

– … союзнический долг обязывает нас к тому, чтобы своевременно и в полном масштабе информировать вас о событиях, представляющих взаимный интерес.

– Это очень мило с Вашей стороны, – не поскупился на улыбку Ворошилов, – только не «союзнический долг», а обязательства по договору о ненападении. Небольшое, знаете, но обязательное уточнение. Потому что – существенное.

Подвергнутый «корректировке» и предостерегающему взгляду Кёстринга, Типпельскирх смутился. Но, давно уже спец в вопросах обходительности, Ворошилов тактично не дал неловкости затянуться.