Только бы ректор случайно не услышал. Хотя… если бы услышал, может, ещё бы и поблагодарил.

– Все хотят Лысику отомстить, – хмыкнул Димон, наш некромант и главный шутник. Бледный, как положено его ремеслу, черноволосый, с темными глазами, вспыхивающими зеленью в порывах магии. Шутил он мрачно, но метко.

– Он должен был пройти здесь десять минут назад, – ворчал Ник, наш лис. В истинной форме – огонь в человеческом обличии: алые волосы, зелёные глаза, и язвительная ухмылка, с которой он, кажется, и родился.

– Да они там забавляются, – отмахнулся Дэм, демон со вкусом к книгам. Его черные, бездонные глаза заставляли забыть, где заканчивается зрачок и начинается страх.

– Глюко-газом они там играются, – послышалось со стороны окна. Я распахнула глаза и увидела снегиря, сидевшего на подоконнике. Вернее, Жору – метаморфа, страстного поклонника пернатых образов.

– Жорка! – улыбнулась я. – Что там?

– Орот валяется в кустах и что-то бормочет про «Орден Чистых», – щебетал он весело.

Ну конечно. Какой же «злой преподаватель» без тайного ордена. Классика жанра.

– Чистокровка, значит, – присвистнул Димон. – Монро, у тебя личный повод отправить его на тот свет.

– Убивать не буду, – ответил Монро, полукровка-саламандр. Рыжеволосый, веснушчатый, зелёные глаза вспыхнули, а по щекам заплясали алые чешуйки – верный признак его гнева. – Но доложить – обязан.

– Запахло расизмом, – бросила я с язвицей.

– Теперь становится ясно, почему он так к нам цеплялся, – произнёс Игорь, наш богатырь. Светловолосый, широкоплечий, с вечно прищуренным взглядом добродушного великана.

– Теперь мы просто обязаны расписать ему лицо в новые цвета, – вставил Герат, благородный вампир. Бледный, клыкастый, но чертовски воспитанный – даже в мести он оставался джентльменом.

– Тише, – окликнул всех Ник, насторожённый. – Не всё так просто с этим Оротом. Я нутром чую: он не просто бывший преподаватель с комплексом божества. Тут дело посерьёзней.

Слишком много совпадений… орден, опыт на полукровках, злоба ко всем «смешанным». Слишком пахнет гнилью.

– В его вещах полно книг по мутациям крови, – нахмурился Кай, оборотень-северянин. Его белоснежные волосы, бледно-голубые глаза и шрам поперек щеки делали его похожим на ожившую легенду.

– И о том, как разрушать клетки через внутреннюю активацию, – добавил Дэм, не поднимая глаз от дневника. – Это не теории. Это описания. Конкретные. Кровавые.

– На ком же он ставил опыты? – спросил кто-то из ребят, и в комнате повисло напряжённое молчание.

– Полукровки… – протянул Норт. – Их никто не ищет. Их никто не защищает.

– В окрестных деревнях дети пропадают уже не первый год, – напомнил Жора, снова обернувшийся в птицу.

– Там никто не задаёт вопросы о родословных, – выдавила я. – А значит, для опытов подходили идеально.

– Все жертвы – дети до десяти лет… – хрипло произнёс Дэм, медленно перелистывая страницы. Его голос дрожал.

Я подошла ближе, заглянула в книгу… и сердце ушло в пятки.

«Подопытный не выжил». Записи. Страшные, подробные, бесчеловечные. Про электрические разряды, кровь, крики. Словно сам Аид диктовал. А рядом, после каждого пункта, одно и то же жуткое:

«Подопытный не выжил». Это дети… Дети! Как… как он мог? Как это не заметили? Где были преподаватели? Где были мы?

Перед глазами поплыли тени, комната зашаталась, ноги подкосились, голос Дэма эхом отдавался в ушах, будто из-под воды.

– Воды! – рявкнул Игорь, подхватывая меня. – Мире плохо!

Голова болела невыносимо. Боль пульсировала в висках, точно кто-то настойчиво колотил изнутри, требуя внимания. Мышцы ныли, словно меня кто-то долго и крепко сжимал – то ли в объятиях, то ли в удушающем захвате. Как будто само тело не могло определиться – то ли я жертва, то ли спасённая.