– А потом? – спросила Мотя.

– Потом извинился, мол, нечаянно. Но было, естественно, поздно:

– Графиня после такого начала должна была умереть обязательно, и не позже 25 марта, когда слякоть, ветер и холодно.

– Да, – поддержала подругу Мотя, – вот такая же вероятность и у нас хорошего конца, как у Графини угадать третью карту:

– Никто здесь нас не найдет.

Но бабушка была настырной, попросила показать, как она выразилась:

– Все верительные грамоты.

И так замахала клюкой, что многие решили:

– Это Дартаньян замаскировался.

Тетя вынуждена была защищаться четвертью, как Дартаньян от мадам Бонасье, что и привело к закономерному результату:

– Оба легли в одну кровать.

А в данном случае, как выразился один мудрец, выбиравший неподалеку молодые свежие огурчики и помидорчики:

– Хватит не на одного Ван Гога. – А это значит произошло то, чего так долго все ждали:

– Масло не выдержало и разлилось. – А как говорил Шекспир:

– Запивай подобное подобным: из него вырастет большое поле кукурузы, которое здеся можно использовать за тем же, зачем Вам Гог рисовал подсолнухи:

– Для их размножения вплоть до Японских Морей. – Здесь можно докатиться до ВДНХ.

Ну может в Манеже покажут.

И тут они узнали Н, он чуть улыбнулся, закупил килограмма три огурчиков, которые выбирал, помидор?

– Тоже три?

– Давайте, – вынул гербовую бумагу и передал Моте:

– Покажешь мужу, а то он уже забыл, что:

– Давно обещался провести трамвайную линию к свому дому.

Так-то понятно:

– Зачем?

– Ретро всегда стоит дороже, а значит:

– И нам надо-о.

Заранее никто бы не додумался, что вот именно здесь, среди людей, повсеместно радующихся жизни, так как – в отличии от Других – не отказались в Своё Время от всего им причитающегося, взяли его в свои, так сказать, собственные таежные, как у медведя лапы, и теперь, где что ни проведут:

– А всё рядом:

– З нами. – Вот даже трамвай, казалось бы:

– Зачем? – но ведь всегда лучче посмотреть на Это Дело из окошка, чем быть:

– Нет, не на месте преступления, а:

– На иво месте.

Хотя это не исключено, если на работе оставят после работы для очередной раздачи пензий, и тут как тут:

– Под трамвай, ибо:

– Аннушка уже разлила масло. – Как раз, как назло. Вот так:

– Шестнадцать в доме – пятнадцать на нем:

– Занимаются, однако, жертвоприношением-м.

Как жрецы племени Майя. На Вавилонской Башне.

Медиум:

Но Аннушка сам первая и попала на это кукурузное, как отмечали некоторые свидетели происшествия:

– Масло маде ин Хру Ник Сер.

Она поскользнулась, но как хоккеист с большим стажем, никак не могла решиться упасть:

– Как сказал один мужик-шофер одной бабе:

– Не дрягай ногами, – и то в лесу.

И она справилась, только парик закачался и сдвинулся набок, так что миловидное личико Грейс Келли, особенно, когда она:

– С широко закрытыми глазами, – рассказывала о своей любви:

– В позе летчика. – Как все правильно и подумали.

Бац, и выплыла, однако прямо к нижним сорок седьмым лапам сокрушенного своим бесполезным поведением Н.

Но Мишка, бывший тут среди даже не покупателей, а продавцов цветов георгинов, выросших раньше времени – обычно только к первому сентября, когда надо:

– Опять в школу, – где спрашивается, да, учат, но чему? Непонятно. По крайней мере, не совсем.

Понял, что это не кто иная, как референтша, случайно попавшаяся на пути со своей апельсиновой газировкой, которой к тому же, кажется, и не было:

– Заметает следы. – Ибо.

Ибо попросилась жалобным голоском воображалы-сплетницы:

– Отнести ее в какой-нибудь приличный дом.

– Не хочу, – говорит умирать без музыки, – а только под Турецкий Марш Моцарта и Сальери. – Видимо, с детства запомнила их как близнецов-братьев, и теперь ни гу-гу, даже симфонию номер 40: