Калитка ограды на задах, сорванная с петель, валялась тут же. И если Малыш перепрыгнул через нее по-кошачьи мягко, Сергей и Василий – каждый споткнулись, получив ссадины, то под ногой Ивана она, хрустнув, перестала существовать как хозяйственная принадлежность. Михалыч, страдая одышкой, приближался с другой стороны, обегая участок вкруговую слева, пытаясь перехватить отъезжающих на пути предполагаемого движения. Но те, как обычно, огорчив милицию, скрылись в противоположном направлении. Прихромал к месту сбора и Семеныч, потерявший в суматохе очки.

Женщин нигде не было! Но в чистом и прохладно-сытном ночном воздухе явно стоял запах бензиновых выхлопов.

С той стороны, где слышался шум автомобильных движков, к стоящим приближалась еще одна мужская фигура, что-то держащая в каждой руке.

– Вертлявый?! – вырвалось у Малыша. И все надвинулись на объект внимания.

Иван, протянув левую руку, сгреб Вертлявого за грудки и прогудел:

– Что еще натворил, сученок?

Против ожидаемого, тот не вырывался, но, болтая в воздухе ногами и пряча за спиной руки, пытался издавать какие-то звуки. – Осторожно, у него нож, – предупредил Серега.

Тут Малыш спокойно и твердо сказал:

– Он здесь ни при чем. Он мириться пришел.

При этих словах Вертлявый (так и будем его теперь называть) часто закивал головой и, в доказательство сказанному, развел в стороны руки, в каждой из которых было по поллитровке водки.

Поскольку времени для душеспасительных бесед не было, все, кроме Вертлявого, которого Иван через невысокий забор отбросил в палисадник, толкаясь, побежали к машинам.

Автомобили Михалыча и Маши стояли с порезанными покрышками, и стало очевидно, что погоня срывается.

Возбужденное внимание всех вновь обратилось к Вертлявому.

– Почему ты решил, что он тут не при чем? – с немого одо-брения остальных поинтересовался у Малыша Василий.

– Знаю я, – ответил тот, – да вот он и сам желает объясниться.

Действительно, к ним вновь приближался побывавший в компостной яме и оставивший на заборе часть штанины Вертлявый. Всхлипывая, он проскулил:

– Братцы, это сектанты-сатанисты, знаю я их! У меня машина за углом. Может, догоним?

Иван грузно плюхнулся на переднее сиденье для пассажира, Малыш за руль, а остальные, кроме Семеныча, который без очков для предстоящего дела был бесполезен, сплющились на заднем сиденье сорок первого «москвича».

Выхватив из трясущейся руки Вертлявого ключи, Малыш включил зажигание. Машина, взревев мотором, стартовала в темноту ночи. Звякнуло стекло поллитровок.

Иван буркнул:

– Побереги добро! Пригодится еще.

– По какой дороге они могут уходить? – задал вопрос Ма-лыш, выжимая возможный в условиях ночной погони максимум скорости. В ответ не прозвучало ничего разумного, кроме последней фразы:

– Я знаю, где у них база, и уверен, что они едут именно туда.

Поэтому не обязательно гробить мою машину, – все распознали в темноте салона голос Вертлявого, немного пришедшего в себя.

Малыш, слегка снизив скорость, полуобернулся и убедительно попросил:

– Рассказывай теперь все по порядку, не торопясь, но и по-быстрее, ужас, как интересно!

***

В течение ближайшего часа тряски по дороге, называемой ездой, участники погони узнали следующее. Где-то в болотистых лесах Мещеры, примерно в двух-трех сотнях километров от их поселка находится заброшенная деревушка с гадким названием Змеиная пустошь. С весны этого года она стала заселяться какимито пришельцами из других мест, которые «косили» под староверов. На самом деле они творили что-то сектантское, связанное с тем, чье имя, не перекрестившись, ночью и произнести страшно.