Ледяной Странник стоял в центре комнаты, окружённый вихрем снежинок. Вблизи он казался ещё более нечеловечным – высокая фигура из холода и ярости, с глазами как два зимних озера.

– Наконец-то, – его голос скрипел, как лёд под ногами. – Где фрагмент?

Маргарита Львовна шагнула вперёд, и температура вокруг неё заметно повысилась. Иней на полу начал таять, образуя лужицы.

– Здравствуй, Николай, – сказала она спокойно.

Странник дрогнул. Впервые с момента появления его идеальная ледяная маска дала трещину.

– Откуда ты знаешь это имя? – в его голосе зазвучало что-то похожее на страх.

– Я знала тебя, когда ты был человеком, – Маргарита Львовна сняла пальто, и татуировки на её руках засветились мягким золотым светом. – Молодой картограф, подающий большие надежды. Помнишь свою первую карту? Зимний сад для дочери.

Вихрь вокруг Странника замедлился. Ева увидела, как меняется его лицо – проступают человеческие черты, словно лёд начинает таять изнутри.

– Маша, – прошептал он. – Но ты… ты была молодой…

– Я Хранитель, Коля. Мы стареем иначе. А ты… – печаль в её голосе была почти осязаемой, – ты позволил холоду поглотить себя.

– У меня не было выбора! – Странник – Николай – сжал кулаки, и по стенам побежали морозные узоры. – Она использовала карту! Моя дочь, моя маленькая Алиса… Я нарисовал для неё зимний сад, безопасное место для игр. Но что-то пошло не так.

«Как у меня с Анной», – подумала Ева, и сердце сжалось от сочувствия.

– Она застряла там, – продолжал Николай. – В вечной зиме. Я пытался достать её, но сад не пускал. Тогда я решил стать частью зимы, чтобы войти. Продал душу холоду. И знаешь что? – он засмеялся, и от этого смеха окна покрылись новым слоем инея. – Я вошёл. Нашёл её. Но было поздно. Столетие в зимнем саду превратило её в ледяную статую. Красивую, идеальную, мёртвую.

Тишина, нарушаемая только тихим потрескиванием льда.

– Мне сказали, что Карта Всех Дорог может обратить время, – Николай поднял голову, и в его белых глазах мелькнула надежда. – Вернуть тот момент, изменить всё. Поэтому я охочусь за фрагментами. Поэтому убиваю Хранителей. Ради неё.

– Ты не убивал Хранителей, – мягко поправила Маргарита Львовна. – Я солгала, чтобы проверить этих троих. Хранители живы, просто прячутся. А Карта… Карта не может изменить прошлое, Коля. Ты же знаешь это в глубине души.

Николай покачнулся, словно его ударили. Ледяная броня вокруг него начала трескаться.

– Тогда что мне делать? – в его голосе звучало отчаяние веков. – Как жить, зная, что она там, во льдах, из-за моей ошибки?

Ева сделала шаг вперёд, игнорируя предостерегающий жест Марка.

– А что, если её можно вернуть? – спросила она. – Не изменяя прошлое, а исправляя настоящее?

Все повернулись к ней.

– Я только что узнала, – продолжала Ева, – что существует способ находить и возвращать потерянных без Карты Всех Дорог. Медленнее, сложнее, но безопаснее. Если ваша дочь застряла в нарисованном мире, её можно вытащить.

– Невозможно, – Николай покачал головой. – Я пробовал всё. Каждый известный способ.

– Известный – да, – вмешалась Лена. – Но Коллегия Истинных Картографов хранит знания, недоступные обычным картографам. Методы, разработанные за тысячелетия спасательных операций.

Николай смотрел на них, и в его глазах боролись надежда и недоверие.

– Почему вы хотите помочь мне? Я же… я напал на вас, угрожал…

– Потому что ты не злодей, – сказал Марк. – Ты отец, пытающийся спасти дочь. Я бы на твоём месте поступил так же.

Маргарита Львовна подошла к Николаю и положила руку ему на плечо. От прикосновения пошёл пар – тепло встретилось с холодом.