Тут уже в штатском криво усмехнулся. Незаметным жестом он подозвал к себе рослого омоновца, о чём–то его попросил. На ходу отстёгивая с пояса наручники, тот подошёл к оратору и встал за его спиной. Но тот, не обращая на угрозу особого внимания, спокойно заметил:

– Кстати, коллеги. Насколько мне известно, сейчас названный мной бдительный полковник пишет соответствующую бумагу – об уходе на пенсию по выслуге лет, так как понимает, что с новым главой края жизни для него не будет. Дальновиднее было б ему недобдеть…

Телевизионщики дружно захохотали, а начштаба, воспользовавшись паузой, посмотрел на часы, потом на человека в штатском и пообещал:

– С минуты на минуту и капитан Копытов, наконец, поймёт, что делает в моём штабе обыск и выемку документов самовольно, без соответствующей на то санкции, то есть незаконно. Этот обязательный документ начальство ему обещало выписать потом, то есть задним числом. Но уже не выпишут никогда, поэтому заслонить свой зад от пинка и ему, увы, будет нечем.

Доведённый такими словами до белого каления капитан двинулся к оратору, но в кармане его цивильного пиджака зазвонил телефон. Офицер остановился, резко вытащил трубку, взглянул на экран, вытянулся по стойке смирно и сдавленно произнёс:

– Копытов вас слушает, товарищ прокурор края.

В ответ из трубки отчётливо послышался отборный мат. Но человек в штатском даже не отошёл подальше от журналистов, он словно оцепенел. Потом прохрипел:

– Есть исполнять немедленно и извиниться, товарищ прокурор.

Мужчина в белом с ленинским прищуром посмотрел на капитана в штатском и холодно сказал:

– Никогда не извиняйся, если не за что. Мне жаль тебя, служивый. Я точно знаю, кого твоё лизоблюдное начальство назначит виноватым. Они тебя подставили, ты этого ещё не понял? Чего вылупился? Выполняй, что было велено.

Капитан отдал новый приказ. Потные парни в масках, чертыхаясь, стали заносить обратно штабное имущество. Телевизионщики отсняли этот «экшен» с разных ракурсов, вежливо сказали «спасибо» начштаба, и поехали готовить к вечернему эфиру горячий предвыборный материал.

В белом проводил их долгим взглядом, громко кашлянул, после чего достал из внутреннего кармана вместительную стальную фляжку, украшенную каким–то затейливым чёрным орнаментом. Отвинчивая крышку, недовольно повернул голову в сторону своего джипа. Из машины тут же выскочил шофёр с одноразовым пластиковым стаканчиком. Начштаба наполнил стаканчик до самых краёв и снова передал его водителю, кивнув при этом на понуро стоящего поодаль человека в штатском.

Стараясь не расплескать содержимое, шофёр понёс ему стаканчик, но капитан отрицательно замотал головой, отошёл ещё дальше и отвернулся.

В штабном дворе еле уловимо запахло дорогим алкоголем. Начштаба взял у водителя отвергнутый капитаном стаканчик и легко выпил спиртное. Отказавшись от предупредительно протянутой кем–то шоколадки, достал из кармана пачку сигарет. Щёлкнул стальной крышкой «зипповской» американской зажигалки, прикурил, медленно затянулся и произнёс:

– А где все?

Тут же к нему подбежала штабная цаца в обтягивающей завлекательные формы голубой джинсе. Она встала на цыпочки, и, прильнув к начштаба, зашептала ему что–то на ухо. Тот выслушал, удовлетворённо кивнул головой и громко заметил:

– Чего б они нашли здесь, эти идиоты? Мы же всё подчистили.

Потом распорядился:

– Всё снова подключите и наведёте нужный шмон. Если что, я на связи. Буду к часу ночи.

«Наивная я дура…» – грустно подумала Лика. Вот так запросто в Сети найти на планете Земля нужного человека, зная лишь его имя, фамилию и год рождения, оказалось нереально. Да и жив ли он?