Среди вождей левдов, наиболее влиятельных при дворе в Меце и, следовательно, наиболее угрожаемых реакцией бургундского цезаризма, выделялись Арнульф и Пепин Старший, оба еще новые люди, чей союз, вероятно, относится к этому времени.

Величественная фигура святого Арнульфа, сначала графа, а затем епископа города Меца, возвышается в своей спокойной величественности над эпохой кризисов и невиданных потрясений. Этот прадед короля Пепина, который был первым и оставался образцом государственных деятелей своего рода, должен был начать политику принципов, не имеющих прецедентов в истории франков. Под влиянием его максим и действий, вдохновлявших, в разной степени, поведение самых знаменитых наследников его крови и власти, от Пепина Геристальского до Карла Великого, в течение полутора веков понятие власти у варваров должно было трансформироваться до слияния с идеей христианского священства и напоминания, через обряды и обязательства королевского помазания, о роли внешнего епископа, возложенной на древних католических императоров.

Арнульф происходил из богатой и могущественной семьи, чье происхождение, окутанное тайной, давало историкам повод для долгих споров. Высокое покровительство, наследственно осуществляемое этой семьей над левдами бассейна Мозеля, и поддержка, которую сам Арнульф оказывал требованиям военной аристократии против монархической централизации, кажется, связывают его несомненно с завоевательной расой. Тем не менее, противоположное мнение было высказано и недалеко от того, чтобы возобладать во Франции. Мнение, которое имеет даже ревностных сторонников среди ученых Германии, столь ревностных в том, чтобы приписать германизму величие нашей каролингской цивилизации, приписывает святому Арнульфу и, следовательно, его потомку Карлу Великому, галло-римских предков14.

Разрешенная, несомненно, в некоторых аспектах, политической ролью святого Арнульфа, чьи принципы всегда были выше и часто противоположны традициям за Рейном, эта теория особенно апеллирует в свою пользу к свидетельству почти официального документа времен правления Карла Лысого. Это генеалогия императорской династии, которая представляет собой схему происхождения ее авторов. Она помещает во главе патриция V века, принадлежащего к сенаторскому дому южной Галлии, дому Ферреоли, чья известность подтверждается письмами Сидония Аполлинария.

В современной системе, которая взяла эту генеалогию за основу, дополняя ее более или менее остроумными предположениями, этот персонаж, именуемый Тонантием Ферреолом, имел бы внука Ансберта, женатого на меровингской принцессе Блитильде, дочери Хлотаря I. И именно от этого королевского союза родился бы Арноальд, отец Арнульфа.

Однако стоит отметить, что ни одна биография или современная хроника святого епископа Меца не упоминает о такой цепи предков. Более того, Павел Диакон, приближенный Карла Великого, и Теган, историк Людовика Благочестивого, даже не думают возводить императорскую семью дальше Арнульфа, чьи права на славу они, несомненно, не преминули бы увеличить, если бы лестная генеалогия была признана в их время. Но она датируется лишь следующим поколением, и интерес, который породил ее тогда, нетрудно понять. Когда династия потеряла блеск гения и победы и начала колебаться под ударами революций, должно было показаться полезным укрепить ее, углубив ее корни в прошлое. Очевидно, именно такие соображения привели к созданию легенды, которая в глазах народа двойственно освящала права Каролингов, поскольку связывала их с древнейшими властителями земли и одновременно представляла их как законных наследников власти Хлодвига.