– Еще бы! Готов прозакладывать собственную голову: все остальное у этой дамы не менее достойно внимания, нежели только прекрасное лицо и грациозная поступь. Хочешь, продолжим этот разговор, но уже в парке, шагая по дорожкам; заодно послушаем, о чем болтают придворные.

И друзья направились к лестнице, ведущей к парадному входу замка Амбуаз.

Две всадницы августовским утром 1483 года неторопливо огибали излучину Луары вблизи замка Плесси-ле-Тур. Одна из них – дочь короля, Анна де Боже, натура волевая, целеустремленная. У нее высокий лоб, прямая линия носа, маленький рот с чуть припухлыми губами цвета спелого боярышника; глаза светло-карие, выражение открытого лица несколько надменное. На ней ярко-синее платье-корсет с розовым шапероном, подбитым белым мехом; седло – красного цвета. Ей двадцать два года. Ее спутница – очаровательная блондинка – в просторном светло-зеленом сюрко с боковыми прорезями для рук; на голове шляпа с низкой тульей и розовым пером сбоку. Лицом она проигрывает Анне, и виной тому слегка длинноватый нос. Эта дама – Катрин дю Бушаж, дочь сира Эмбера, дипломата и советника короля. Они с Анной одногодки, с разницей в три месяца.

Обе сидят в седлах по-мужски. Слева и справа бегут по две борзые. Широкая тропа ведет берегом реки под уклон; по другую сторону тропы – купы деревьев в окружении кустарника и поля, разделенные ложбиной, которую в данный момент и пересекали всадницы. Миновав ее, они возобновили беседу.

– Слава богу, уже шесть лет тому, как черти утащили в пекло душу этого смутьяна, – обозначила свое отношение к Карлу Смелому Катрин дю Бушаж. – Настал конец войнам с Бургундией, и никто теперь не угрожает нашему королю. Ведь сколько лет длилась война за Льеж, Гент, Сен-Кантен и другие города и области! Он даже пленил как-то твоего отца – боялся потерять Льеж.

Дочь короля усмехнулась: подруга плохо понимала замыслы герцога Бургундского и еще меньше – короля Людовика. Анна объяснила, да так, что собеседница в удивлении раскрыла рот:

– Эти города – всего лишь горошины в закромах покойного герцога. Огромное королевство, что тянулось бы от моря на севере до моря на юге и во главе которого стоял бы король Карл Первый Бургундский – вот цель безрассудного потомка Валуа. Она и унесла его в могилу.

– Ну и пусть бы строил себе империю, – пожала плечами Катрин. – Чем же ему мешал твой отец?

– Всегда легче ломать ветки поодиночке, нежели все разом, – был исчерпывающий ответ.

– Какие ветки, ты о чем?

Глаза Анны сверкнули из-под густых ресниц, брови поползли к переносице. Уколов спутницу жестким взглядом, она произнесла:

– Разобщенность провинций, сеньорий, городов – вот что было на руку герцогу, тянувшему Францию назад, во тьму ушедших веков. Так легче было ему идти к намеченной цели. Мог ли этого не понимать мой отец? Его устремления – создать единое французское королевство, а герцог мечтал как можно больше забрать себе. Это была схватка двух медведей за территорию. Победил сильнейший. Не быть единой Франции, пока есть Бургундия. Но теперь ее нет.

– Хвала Господу, что герцог не оставил сыновей.

– А его дочь? Бочка с порохом. Кто первым поднесет фитиль?

– Тот, кому это выгодно, – твой отец. Не лучший ли способ прибрать к рукам такие огромные владения, как женить на Марии своего сына? Жаль, что провалилась эта затея и король уступил руку наследницы Габсбургу.

– Он сделал это не по своей воле: подданные Марии Бургундской изъявили бурный протест, не желая отдавать себя под власть французов. Этим и воспользовался Максимилиан Габсбург, женившись на Марии и став, таким образом, хозяином владений покойного герцога.