Беспокойство? Что он имел в виду?

– Мой народ в беде, – выпалила Карима, чувствуя, что осторожность сейчас неуместна. – Тень пришла с востока. Она отравила Священный Источник Аль-Нура. Я ищу помощи. И знаний.

– Знаний? – голос под капюшоном стал чуть мягче, но не менее загадочным. – Знания пустыни не даются тем, кто их требует. Их находят те, кто готов слушать ее шепот. Ты слышишь его, дитя оазиса? Или только шум своих страхов?

Карима замерла. Этот незнакомец говорил о шепоте пустыни так же, как она сама его ощущала. Он знал.

– Я… я слышу, – прошептала она. – Ветер… песок… они зовут меня. С детства. Но меня учили бояться этого зова. Говорили, что это проклятие.

– Проклятие? – в голосе послышался смешок, сухой, как шелест песка. – Глупцы. Они боятся того, чего не понимают. Сила Аз'Мар – не проклятие и не благословение. Она просто *есть*. Как солнце, как ветер, как смерть от жажды для неосторожного путника. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты ее принять и понять.

Незнакомец поднялся. Он был ниже Каримы, но в его осанке чувствовалась скрытая мощь. Он сделал шаг к краю уступа, опираясь на посох. Лунный свет, пробившийся в каньон, упал на его лицо, когда он откинул капюшон.

Это была женщина. Старая, с лицом, покрытым такой густой сетью морщин, что казалось вырезанным из старого дерева. Но глаза… ее глаза были невероятно ясными, темными и глубокими, как ночное небо над пустыней. В них не было возраста – только вековая мудрость и острое, пронизывающее внимание. Это была не Найла, сказительница шакари, которую помнила Карима. Эта женщина была… другой. Более дикой, более древней.

– Меня зовут Захра, – сказала она, и ее голос теперь звучал более по-женски, хотя все так же низко и сильно. – Я Хранительница этого места. Перекрестка Путей. Шакари знают меня. Иногда они приходят за советом. Но ты… ты пришла не за советом шакари. Ты пришла за собой.

Карима почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Эта женщина видела ее насквозь.

– Помоги мне, Хранительница Захра, – взмолилась Карима, делая шаг вперед. – Научи меня. Аль-Нур погибнет, если я не пойму… если я не приму эту силу.

Захра долго смотрела на нее, ее темные глаза изучали лицо Каримы. Затем она медленно кивнула.

– Путь будет долгим и опасным, дитя оазиса. Пустыня испытывает всех, кто ищет ее даров. И особенно тех, в чьей крови течет древняя сила. Ты готова заплатить цену? Готова оставить позади принцессу и стать ученицей песков?

Карима посмотрела вглубь каньона, во тьму, где завывал ветер. Потом перевела взгляд на ясные, требовательные глаза Захры. Страх все еще холодил сердце, но решимость была сильнее. Она вспомнила умирающий Источник, отчаяние в глазах отца, свой побег под покровом ночи. Назад дороги не было.

– Я готова, – твердо сказала она.

Захра кивнула снова, и в уголках ее морщинистых губ мелькнула тень улыбки.

– Хорошо. Тогда твое первое испытание начинается сейчас. Следуй за мной. И постарайся не отстать. Пустыня не ждет.

Она повернулась и легко, почти бесшумно, заскользила вглубь темного каньона, ее посох лишь изредка постукивал по камням. Карима на мгновение задержалась, бросив взгляд назад, в сторону, где остался Зафир и ее прошлая жизнь. Затем она глубоко вздохнула и шагнула во тьму вслед за Хранительницей Перекрестка Путей.

Глава 7: Уроки Камня и Ветра

Тьма в каньоне была плотной, почти осязаемой. Карима спотыкалась о невидимые камни, цеплялась за выступы скал, пытаясь не отставать от Захры. Старуха двигалась с удивительной легкостью, ее темный силуэт почти сливался с тенями, а посох лишь изредка тихонько стучал по земле, словно ведя невидимый диалог с камнем под ногами. Воздух стал холоднее, пахло сырой землей и древней пылью. Ветер здесь не завывал, а шептал, просачиваясь сквозь узкие расщелины, и его шепот казался Кариме наполненным смыслом, который она пока не могла разобрать.