Радивой перепрыгнул на второй насад, пошевелил убитых, как будто что-то искал, вдруг охнул и громко выругался.

– Прозвище его было – Брага? – спросил Некраса.

– Брага. Ты знал его? – при этом прозвище волосовичи переглянулись очень многозначительно.

– Теперь мы пойдем за чудью даже если бы не было вашего хозяина. Надо отомстить. Брага – воин-волк, побратим Войдана. А Войдан – мой побратим.

Потом и Войдан найдет время спросить с чудинов, но ежели вы, робята, принесете ему шелом их вождя – он будет рад. Сейчас делаем, не сидим. Насад все равно так изгваздан кровищей, что и красить не надо. Товары с него чудины утащили. Обкладывайте тело Браги сухостоем да вокруг тела убитых врагов кладите. Некрас!

– Что?

– Новгородцы крещеные были?

– Крещеные.

– Копайте с братаном могилу и ладьте крест поболе. О, гляньте-ка! Ваш старшой очухался. Что, еще добавить, или передумал на людей с дубьем кидаться?

– Пить, – простонал тот в ответ, – пить, Христа ради…Тверд зачерпнул воды шлемом и подал. Новгородец жадно пил, потом вылил оставшуюся воду себе на голову.

– Чего сразу драться-то, – спросил Радивоя с обидой.

– Тверд, как зовут этого дурака?

– А ты кто такой, что меня дураком обозвал! – тут же вскочил новгородец, но скривился и мешком повалился обратно, держась за голову.

– Так-то лучше! Так как его величают?

– Вышата он, Вышата Ставрович. Из житьих* новгородских. А в обережники подался потому, что с братом пустили по ветру отцово наследство.

– Ну я так и мыслил. Робяты! Тащите Вышату Ставровича на бережок, да бережно, – хохотнул Радивой, – усадите под елку, а сами снова сюда. Никола, сделай зажигательную стрелу, а лучше две. Брага некрещеный был, предадим его огню.

Затем он взял за шиворот чудина, оказавшегося даже не раненым, а только оглушенным.

– Твои Боги тебя любят. Ты мне нужен живым, потому и не уйдешь дорогой огня прислуживать воину Браге на том свете. Твоя жизнь в наших руках. Будешь правду говорить – умрешь легко. Будешь помогать – будешь жить, и небедно. Внял, пень лесной?

Чудин медленно кивнул, судя по всему досталось ему крепко.

Емчанина уложили на тела убитых как можно попристойнее, нашли его меч и вложили в руки. Обложили сухим сосновым хворостом, оттолкнули насад от берега. Никола уже добыл огня, поджег наконечник стрелы и выстрелил внутрь насада. Помедлил – и выстрелил еще раз. Вскоре над насадом завился дымок, потом вымахнуло пламя. Пылающий насад уходил вниз по реке. Некрас принес корчагу.

– Помянем, славный, видать, был воин. Пустили ее по кругу, но так как знали его только трое, то они и сказали прощальное слово.

– Не переживай, брате. Из своего Ирия увидишь, как мстить будем за тебя, – подвел итог Радивой.

Затем опустили в могилу убитых русичей, накрыли рваным парусом. Радивой прочитал молитву, ему вторили Некрас с Твердом. Вышата так и сидел на берегу, обхватив голову руками и только тихонько стонал. Второй раз пустили корчагу по кругу. Когда все выпили, Радивой присел на корточки перед Вышатой.

– Ладно, пообижался – и хватит. Али ты не хочешь хозяев спасти и благодарность ихнюю заслужить? – Вышата поднял голову, глянул на спокойное лицо Радивоя. В его глазах блеснул слабый лучик надежды.

– Да мне без них лучше вовсе не возвертаться.

– Ну вот, заговорил как муж, а не как сопливый отрок. На-ко, испей за помин душ…да и для успокоения. Робяты, волоките чудина.

Поставленный перед Радивоем чудин, выслушав во второй раз посулы и угрозы, проникся и все рассказал. По его словам на насады напали чудины с Кен-озера, которые вместе с воинами суоми вышли к Онеге и встали на Кене-реке на острове, оттуда до Онеги рукой подать. Когда соглядатаи принесли весть о караване, вожди решили поднять боевой дух воинов, а заодно и обогатиться. Дело казалось нетрудным. Кто ж знал, что на насадах окажутся трое опытных воинов! Пока то да се, емчанин их покрошил неслабо, ведь несколько еще в воду упали. Но задавили числом. На вопрос про выкуп за купца и его сыновца* ответил, что их все равно принесут в жертву, чтобы видом их крови опьянить воинов. Ушли чудины скорей всего на тот же остров, ибо вряд ли посчитали, что пятеро пусть даже и хороших воинов смогут им сильно помешать. Про князя с дружиной – да, знают, но считают, что князю до них еще дней пять хода. Потому будут не спеша готовить засаду на Онеге.