– Кого полонил? – спросил Ярополк.

– Да, похоже, вождь ихний, вишь, как вырядился! Плащ не простой на нем, такой дорого стоит. И меч у него был.

– Волоки ко князю на ладью…да вон, князь на берегу, видно, судить будет. А ты так, без доспеха и ратоборствовал ныне?

– Так я с ладейки по – тихому унырнул в воду, да и поймал этого, когда их челн ладья проломила. Он чуть не утоп.

Все русичи, волоча за собой связанных пленников, стали влезать на причалившую к острову ладью, причем русичи ловко поднялись по веслам, а полоняников просто вздернули в несколько рук, как рыбу из воды. Пристав к берегу, где князь сидел на бревне, а вокруг стояли дружинники, подвели пленных, награждая пинками и тычками, чтобы шли, а не волоклись.

– Тааак! – гневно начал князь, – по какому праву вы тут разбой на реке творите? И не вижу вашего глупого вождя! Куда спрятался? Он еще и трус?

– Я не трус! – гордо вскинулся пленник Радивоя, – я не прячусь и не боюсь тебя, чужой князь! Дай мне меч и выходи сам, узнаешь… – чудин

хотел еще говорить, но мастерский удар локтем под дых согнул его пополам и заставил замолчать.

– Говорить будешь когда спрошу и что спрошу. Сказывай, своей волей вы на нас напали, или принудил кто? А может вы наняты кем?

– Не буду я, вождь, с тобой говорить. Если не трус – выходи на поединок, а если боишься – прикажи убить.

– Добро! Выйду, но если верх возьму, ты мне все расскажешь, что ни спрошу. Так?

– Так. Мой меч утонул, дай другой.

– Дайте ему меч!

Чудин схватил протянутый меч, покрутил, привыкая к балансу…и вдруг резанул себя мечом по горлу, резко и глубоко, выронил меч и рухнул навзничь.

– Вот ведь…ушел-таки, волчина серый, – почти добродушно проворчал Радивой.

– Дозволь, княже, мы с ними поговорим, – шагнул вперед Вторак Ершович, – они нам все расскажут…то есть тебе.

– Нет, не надо так, – шагнул вперед монах Феодор, – дозволь мне, княже.

– Ну спробуй, отче.

Монх шагнул к пленникам и вдруг спросил по-весски:

– Кто из вас говорит на языке русичей? Не опасайтесь, вы остались живы, наш Бог не велит убивать побежденных.

– А мы видели, как ты, человек в черном, бился своим копьем без жалезка и победил троих наших, – ответил молодой чудский воин с синяком в пол-лица.

– Но они живы, рядом с тобой стоят. Ты понимаешь наш язык? Будешь говорить с нашим могучим и мудрым князем?

– А что будет, если я заговорю?

– Князь услышит твои ответы и, если в твоих словах не будет лжи, то он сделает тебя своим голосом и своей рукой в вашем роду.

– Мы получим свободу?

– Да.

– И князь опояшет меня мечом?

– Может быть. Меч – дорогое оружие. Возможно, топор или боевой нож.

– Пусть так. Спрашивай, – обратился чудин к князю.

Князь спросил, своей ли волей напали, не было ли гонцов от чуди со Свиди и от доможирича, что делается дальше вниз по течению, в устье Волги, не видели ли шамана в плаще из шкурок крота верхом на лосе.

Чудин отвечал, что со Свиди гонцов не было, что доможирич требует дань рыбой, поэтому все роды сидят у реки, в устье Волги встали станом русичи – волосовы внуки, правда, несколько лодок с весинами прорвались вниз по реке, шамана не видели, хотя и слышали о нем.

– Как зовут тебя, воин?

– Арво.

– Когда говоришь с князем, добавляй либо «княже», либо «господине», уразумел?

– Да, княже.

– Ярополк, верни кунигасу* Арво и его воинам оружие. Приблизься, кунигас Арво.

Князь сделал некий жест, и Кован подал ему небогато украшенный воинский пояс, на котором, однако, висел кинжал в ножнах.

– Этот кинжал я добыл в походе на далекий юг, когда еще был молодым. Опоясываю тебя, Арво, этим кинжалом на воинском поясе и впредь хочу видеть тебя и твоих воинов в нашей стене щитов. Ныне отпускаю тебя и велю: – дань отныне будешь в Галатинку возить, а новгородцам не давать. А буде придут брать силой – вольно вам как моим людям деять сильно*.