В этот раз Перова интересовало, как государство может стимулировать компании инвестировать в образование сотрудников. Я предложила ввести налоговые льготы для тех организаций, которые направляют работников на обучение.
– Готовьте проект.
Я кивнула, мысленно раскладывая аргументы, как пасьянс: статистика потери ВВП из-за низкой квалификации, кейсы немецких предприятий с налоговыми каникулами, графики окупаемости…
На радостях рассказала об этом разговоре Игорю во время обеда.
Он то и дело поглядывал на телефон: я уже знала, это Перов слал ему вопросы, а Игорь тут же бросался отвечать. «Пирожкова, конечно, взбесится, если узнает», – усмехнулся он. И рассказал, что та запретила ему иметь самостоятельные дела с Перовым. Устраивала даже скандал, когда Перов вызывал его на совещание без нее.
– Ну ничего, когда-нибудь я вверну ей ответочку, – добавил Игорь.
Пирожкова метила в кресло зама главы, но коллеги, дрогнув перед ее стальным напором, предпочли Перова, чья неопытность казалась им меньшим злом.
Теперь Пирожкова вела с ним подковерную войну, разрабатывала планы по его свержению и не упускала случая подчеркнуть при всех его некомпетентность: «Вот если бы у нас был опытный руководитель, он бы сразу заметил…»
VIII
Тюка начинала раздражать моя частая беготня на административный этаж. Он оставлял дверь в свой кабинет открытой. Каждый раз, когда я выходила с блокнотом в руках, его голос настигал меня, словно кнут:
– Аглая, вы куда?
Я стала отлучаться в его отсутствие, а вместо записной книжки брала кипы бумаг, чтобы отвечать на случай, если он меня застанет: «Отношу бумаги на подпись», – или как-нибудь еще.
А если он заставал меня, когда я возвращалась, окрыленная после мозгового штурма с Перовым, – его глаза сужались, словно фокусировались на невидимой угрозе. И тут же раздавался вопрос:
– Вас что, наградили за усердие?
Начала обращать внимание на свои эмоции. До этого и не замечала, что все написано у меня на лице.
На совещания он брал только Татьяну, а меня однажды спросил:
– Хотите пойти со мной на совещание?
Я радостно кивнула:
– Конечно хочу…
Не успела я ответить, как он меня перебил:
– Нет, я передумал. Оставайтесь лучше в кабинете.
Я бы не бегала к Перову, если бы Тюк не ставил мне палки в колеса. А раз он поступал так, то считала себя вправе общаться с заместителем главы, который это поощрял, напрямую.
В этот раз рассказала Перову, что переизбыток одних специалистов и дефицит других порождает неравенство в обществе.
Одни специалисты сталкиваются с высокой конкуренцией и не могут себя реализовать. Из-за нехватки кадров в других областях работодатели вынуждены нанимать тех, чьи квалификации не достигают должного уровня.
В результате государство несет экономические и социальные потери. Специалисты, которые не могут найти себе применение, вынуждены наниматься на другую работу, или эмигрировать, или переучиваться. Дилетанты на местах совершают многочисленные ошибки. Замкнутый круг.
Государству совместно с предприятиями нужно регулировать потоки инвестиций в образование, финансировать дефицитные области, формировать культуру переобучения, возродить институт наставничества и создавать рабочие места в тех сферах, где специалистов в избытке, – ведь это зоны роста!
Выслушав меня, Филипп Федорович, будто соображая что-то в уме, сказал:
– Какая вы активистка. Хорошо. А давайте я включу вас в команду управления проектами.
Он позвонил в юридический отдел и велел издать соответствующее распоряжение.
На следующий день в системе документооборота, как незваный гость, появилось уведомление. В списке членов команды управления проектами числилась моя фамилия. А среди адресатов письма горела фамилия Тюка. Сердце екнуло: я забыла его предупредить! Теперь он узнает все из рассылки, как последний клерк.