Врачи убеждены, что аритмии не лечатся. Мне они говорили, что у меня прогрессирующая стенокардия и дальше будет только все хуже и хуже. Наиболее радикальным выходом на тот момент была установка кардиостимулятора. И чтобы сделать это, врачи посоветовали мне ехать в Каунас.

В тот период в Каунасе знаменитый кардиохирург академик Н. П. Амосов поставил себе кардиостимулятор и убеждал своим примером, что и с этим прибором можно вести полноценную жизнь – работать, бегать, заниматься восточными практиками. Я переходила на здоровый образ жизни и начала потихоньку заниматься йогой. Даже в клинике я продолжала свои занятия, на что мой врач, к счастью, смотрел сквозь пальцы. Он не возражал, видя, как я в палате стою на голове, одобрял мою решительность, ставя меня в пример другим больным. Я же была убеждена, что все равно найду способ оздоровить сердце и отделаться от кардиостимулятора. Но как искать то, о чем нет ни малейшего представления? Как в известной сказке: ищи то – не знаю, что.

Шесть лет я жила с кардиостимулятором, вживленным под мышцу над сердцем. Чувствовала себя отвратительно: мучили страшные боли от перерезанных нервов и сосудов, психическое состояние – хуже некуда. Спать я не могла ни на левом боку, ни на правом, постоянно мешал стимулятор. Дважды мне его заменяли, вырезая воспаленные ткани и вставляя прибор обратно. Я была приговорена к нему «пожизненно».

Нет, я не сдавалась, продолжала искать. Много читала, особенно книги по психологии, занималась аутотренингом, медитировала, проходила энергетические практики. Однако насильственное управление сердечным ритмом привело к еще более серьезным проблемам. И я поняла, что сердцем так управлять невозможно. Требовались другие подходы, и мне удалось их найти. Пришло решение радикально изменить образ жизни.

Хочу вспомнить время, когда я стала заниматься йогой. Для меня даже само слово «йога» было магическим. Когда я слышала или произносила это слово, у меня где-то внутри возникал маленький шок, предвещавший нечто необычное, особенно если учесть, что моя собственная обыденная жизнь была мне, мягко говоря, неинтересна. В ответ на мой интерес мне стали попадаться вырезки на эту тему из журналов «Вокруг света» и «Наука и жизнь», книги Ивана Ефремова, потом начали приходить самиздатовские книги по йоге. Нередко я оказывалась слушательницей выступления йогов на сцене, и у них обязательно была какая-то интересная, необычная история. Например, в Ялте было показательное выступление одного человека, который в прошлом был серьезно ранен и, занимаясь йогой, жил с одним легким. К тому же он был в солидном возрасте, но, несмотря на все это, так мастерски владел своим телом, что просто поражал воображение. После такого зрелища я чувствовала, что мне это очень близко и понятно и я тоже смогу заниматься йогой.

Информация накапливалась и магнетизировала меня, притягивая ко мне таких же ищущих людей. В нашем городе обнаружился йог, который много лет очень серьезно занимался не только практикой, но и философией йоги, делал переводы с санскрита. Мы с ним собрали заинтересованный народ, организовали курсы, на которых вместе с учениками стали дружно осваивать первые ступеньки йоги. А дальше это дело стало развиваться все шире, глубже, становилось все более захватывающим. Я вступила в Ассоциацию йоги СССР, ездила на различные форумы, получила удостоверение инструктора по йоготерапии.

Оказалось, что йога – это тысячелетнее неисчерпаемое знание, включающее многочисленные разделы прикладного знания о человеке. Я не стану их здесь перечислять, а расскажу только о своих чувствах, когда мир для меня расширился, стал многомерным. В своем мироощущении я занималась постоянным творчеством, меняя свои взгляды на себя, свое окружение, других людей. Более значимыми стали для меня законы этики отношений с миром.