Кейеку было жаль парня. Ему хотелось бы взять на себя часть его боли, чтобы тому стало полегче. Но он не знал, как это сделать.

Как обычно, после передачи не сразу пустились в путь. На площади было столпотворение. Местные жители, и те не сразу расходились. Старик Пишмах сказал подождать, когда все рассосутся. Из всего каравана один только Хетт рвался вперед. Остальные все были не прочь постоять в кружочке и обсудить последние новости.

Кейек был согласен с тем, что говорит старик Пишмах.

– Похоронили бы уже их всех и успокоились. И никто бы уже сейчас ни о чем не тревожился. Они уже столько дней незахороненные, это непорядок. Я считаю, что традиции надо соблюдать.

Многие были не согласны с ним. Говорили о том, что в королевской семье не удалось найти кого-то. Если уж хоронить, так всех вместе.

– Представь, Пишмах, – спорил с ним Янхе. – Если похоронят служанку вперед короля, вот это будет непорядок так непорядок!

Голос подал и Кейек:

– По-моему, самое лучшее, что можно было бы сделать, – это братскую могилу. И как можно скорее.

– Ты что: в братскую могилу и служанку и королевскую семью? С ума сошел? – стал спорить с ним Басхон.

Тут уже Кейек не выдержал и взорвался:

– А какая разница, служанка она или королева?! Неужели не понятно, что когда речь идет о человеке, то неважно, какой у него титул. В смерти все одинаковы. Ядерная бомба не пощадила никого. Ей было плевать, кто перед ней: служанка или королева. Убила всех разом, и все. И хоронить их надо всех вместе. Говорю же: самое лучшее здесь – братская могила!

С ним согласился только Урумхе, остальные неодобрительно качали головами и говорили, что это грех – сравнивать королей и слуг. И что хоронить всех вместе уж точно нельзя. И правильно делают земляне, что устанавливают личности. А то вдруг похоронят слугу в королевской могиле, тогда уж точно не оберешься бед.

– Каких бед?! – спрашивал Кейек. – Какие в этом могут быть беды?! Вот то, что натворила ядерная бомба, – это да. Столько народу за один раз покосило. А неправильные похороны – это дело десятое. Как вообще можно говорить о правильных или неправильных похоронах, если никогда еще на нашей планете не умирали от ядерного взрыва? Здесь изначально все неправильно. Никогда еще никто не отскребал кусочки мертвичины из-под руин. Вот что тут неправильно, а не то, что кого-то там не опознали. Да если хотите знать, эта анализы проводят вовсе не для того, чтобы кого-то там найти.

– Для чего же тогда? – спросил Янхе. И тон у него был такой, что Кейеку захотелось хорошенько треснуть ему по шее.

И тогда Кейек сказал то, что не ожидал услышать сам от себя.

– По-моему, все эти специалисты – большие извращенцы. Лазают по руинам и отскребают отовсюду кусочки мертвичины. И рассматривают ее в микроскоп. Для этого нужно иметь извращенную фантазию.

Янхе сразу взвился, как ужаленный, принял это как личное оскорбление.

– Они работают! Они пользу приносят: устанавливают личности. Попробовал бы ты на такой работе пахать, так небось начал бы нос воротить! Да этим людям медаль надо дать за то, что не боятся взяться за такое грязное дело. Кто же, как не они? Скажите, ребята, вы бы пошли копаться в этих руинах?

Ребята не проявляли особого энтузиазма по этому поводу. Пишмах качал головой, Басхон морщился, Шалшох кривился, Хетт скрипел зубами, а Урумхе закатил глаза и показал, что его сейчас вырвет. Один только Джихамоллан остался невозмутимым после таких слов.

– Вот видите! – торжествовал Янхе. – Никто из нас не горит желанием идти на такую работу, потому что она очень сложная. И только человек сильной воли может быть там. Так что не говори ничего, Кейек. Ты катишь на них бочку, чтобы не признаться самому себе, что ты трус и слабак. И что ты никогда бы не сделал то, что сделали они.