Не знаешь, как победить врага силой, — используй смекалку.

Вот только я и без того была обнаженной, чтобы смутить или шокировать.

Да и потом для такого, как Карат, нужно было определенно что-то более весомое, чем голая женская грудь.

На войне все методы хороши.

У Карата было слабое место — раненая нога… и я?

Не давая себе возможности задуматься над тем, что делаю, я подалась вперед, обхватывая его руками за шею и прижимаясь губами к его губам.

Пришлось встать на носочки и запрокинуть голову, чтобы дотянуться и не дать ему возможности опомниться, каким бы неловким и неопытным поцелуй ни получился.

Сработало!

Карат просто опешил.

Я поймала собственными губами его судорожный выдох, ощутив, как порхнули его длинные ресницы, защекотав мои, но не позволила себе отстраниться, наблюдая сквозь пелену ресниц, как он закрыл блаженно глаза, словно падая с обрыва вниз, стремясь разбиться.

Он словно растворялся в этом нелепом прикосновении моих губ, забыв в какой-то момент о том, что собирался поиграть.

Но всё шло по моему плану ровно минуту, до тех пор, пока Карат неожиданно не обхватил меня руками, прижимая к себе, отчего я буквально ударилась о его твердый горячий торс, ахнув в его губы и ослабляя свой захват.

Только Карата это не остановило.

Напротив! Словно специально, он приподнял меня над землей, заставляя повиснуть на его огромном мускулистом теле, хватаясь теперь за плечи в попытках оттолкнуть и освободиться, вот только снова безуспешно.

Теперь я была в его полной власти.

Кожа к коже. Единым дыханием и моими вспорхнувшими ресницами, когда Карат подался вперед, скользнув языком по моим губам, словно пробуя их на вкус и низко чувственно заурчав.

Этот звук отозвался в моем теле сумасшедшими мурашками, отчего напряглись даже соски.

Слишком интимно!

Слишком за гранью!

Я еще никогда не касалась мужчин именно так, как и мужчины никогда не позволяли в отношении меня ничего подобного! Были объятья папы или брата Свирепого. Были суровые прикосновения Морозного, когда он учил драться и никогда не отступать, как бы ни было больно и страшно!

Но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, как касался меня этот мужчина…

Заставляя теряться в себе и искать спасения.

Открывая в моем теле то, о чем я не могла и подозревать.

Ведь я видела, как девочки целуют своих мужей при нас легко и ненавязчиво, даже если в губы. Но я никогда не задумывалась, каково это — целоваться. По-настоящему.

Теперь же я была растеряна и ошеломлена этими прикосновениями настолько, что не смогла хотя бы попытаться оттолкнуть от себя Карата, когда его язык скользнул в меня, лаская настолько терпко и чувственно, что меня бросило в жар!

Его аромат, его жар, его вкус. Я почувствовала всё.

То, как сильные руки сжимали меня, стискивая с жаждой и желанием, которое он больше не скрывал, за долю секунды возбудившись так, что я чувствовала это собственным телом.

Он вжимал меня в себя с отчаянной нуждой, словно не сможет дышать, если я вырвусь, а я терялась под этим напором, глядя распахнутыми глазами в его лицо, которое было так близко, и мечась, оттого что его язык ласкал мой неторопливо, умело, жарко.

Постепенно страх нарастал.

Страх того, что превращало мое тело в сжатый ком из дрожащих нервов и кусающих инстинктов, ввергая еще сильнее в ту пучину яда, из которой я так отчаянно и безуспешно пыталась выбраться всё это время.

Нужно было бежать!

Я дернулась, собирая все силы для удара в самое больное место, которое так и не успело полностью восстановиться после страшной раны, — в ногу, которую буквально раздавило тоннами бетона и арматуры.