Его ресницы дрогнули, когда он опустил взгляд, скользя по мне.

Медленно. Основательно. Лаская даже этими бесстыжими хищными глазами каждый изгиб влажного тела.

Я ощущала кожей, как воздух вокруг нас сгущается. Становится еще более тяжелым, тягучим и спертым, словно нас накрыли невидимым коконом сверху, оставив один на один.

Он наслаждался тем, что видел.

Смаковал, растягивал удовольствие, не торопясь отдавать мне одежду и снова проверяя на прочность мою выдержку и смелость, только хмыкнул беззвучно губами, когда я поманила его нетерпеливо пальцами, давая понять, что время идет, а я всё еще жду.

Щурясь от яркого солнца, он лениво сделал жест рукой вперед, не касаясь меня, но и не протягивая свою руку настолько, чтобы я могла свободно забрать свои вещи, вынуждая меня сделать еще один шаг вперед.

Он походил на удава.

Он оплетал, заманивал, зазывал в свою хитро расставленную ловушку, не шевелясь и ожидая того мига, когда нужно будет сделать решающий бросок вперед, снова отрезая все пути к отступлению.

Но в этот раз я не собиралась идти на поводу у его планов и демонстративно пожала плечами, показывая, что в целом могу обойтись и без одежды, усмехнувшись в ответ на его собственный манер:

— Если хотите оставить одежду себе, то ради бога. Только размерчик будет маловат.

Окинув его последним многозначительным взглядом, я просто обошла мужчину, размеренно зашагав вперед и чувствуя, как вода с волос стекает по моей спине и ягодицам. А еще его взгляд.

Вот только такого противника, как Карат, нельзя недооценивать.

Я не сделала и двух шагов за его спиной, когда уловила движение воздуха за собой, ловко отпрыгивая в сторону и как раз вовремя, чтобы не оказаться схваченной.

Карат рассмеялся возбужденно и довольно, завороженный нашим новым противостоянием и заранее зная, кто в нем станет победителем.

— Расскажешь мне, что ты делала ночью, детка?

Я задохнулась на секунду от стыда и того, что он всё понял, умом понимая, что эти слова прозвучали специально, чтобы смутить, обезоружить и заставить меня сделать неверный шаг, который станет роковым, и ловушка снова захлопнется.

— Вспоминала меня, когда тебе было особенно приятно?

Карат двинулся полукругом, делая это настолько грациозно и слаженно, словно мы были в каком-то замысловатом чувственном танце, кружась, но не подпуская друг друга близко.

Я не собиралась отвечать, сосредоточившись только на том, как он двигался и приближался, чтобы ровно на это же расстояние двинуться в противоположную сторону, сохраняя дистанцию между нами.

— Шептала мое имя, когда пальчики были в тебе?

Я зарычала, видя шальную сверкнувшую улыбку и выпад Карата вперед, отскакивая от него, но не думая о том, что мои вещи он будет использовать для своих целей, ловко поймав меня брюками, словно в его руках было лассо, и резко дергая на себя.

Такого подвоха я не ожидала!

Готовая даже к рукопашному бою, но не к тому, что меня в буквальном смысле стреножат, я понимала, что не смогу так быстро вывернуться из удерживающих пут, чтобы отпрыгнуть от него, пошатнувшись и почти полетев вперед в руки довольного Карата.

Я снова была зажата между его полуобнаженным телом и деревом, чья кора впивалась в мою кожу, упрямо сжимая губы и совершенно не собираясь мириться с тем, что он поймал меня. Снова!

— Я всё еще жду ответа, детка, — Карат склонился надо мной, не прижимаясь нагло дышащим жаром телом, но упираясь руками в ствол дерева так, что пути к отступлению были отрезаны.

Он снова был слишком близко и явно готовился к продолжению истории, начатой в клубе, с чем я не собиралась мириться, вспоминая вдруг рассказ Ягоды о том, как она шокировала Янтаря в первую их встречу и выиграла себе время.