– Правильно понимаете. Думаю, завтра к Прошиному отъезду все и проясним.

– Вот и славно. – полковник положил ладони на стол, заканчивая разговор, – Эх, ребятушки, чует мое нутро, что грядет что-то большое и пушистое, как бы не навроде того пресловутого северного зверька… У меня ведь датчик тоже имеется, да поточнее ваших. Пятую точку-то мне пороли, не в пример больше… М-даа! Ну, да чему быть – того не миновать, так что работайте, мужчины. Что ты мнешься, Порфирий? Сказать что хочешь? Может по делу еще что-то?

– Да, есть тут еще отдельные фактики, работающие на версию, что Мармеладову планировали использовать, как… одноразовое изделие. Видите ли, она постоянно принимала Тромбо АСС. Это такой очень чистый аспирин в кишечнорастворимой оболочке. Таблетки по пятьдесят миллиграммов в коробке на сто таблеток. Там пять блистеров, по двадцать таблеток в каждом. Первый блистер она почти использовала, там осталось всего две таблетки, остальные – еще не начинала. Софочка наша аккуратисткой была, – таблеточки брала строго по очереди. Так вот, в следующем блистере из двадцати таблеток, восемнадцать были действительно с аспирином, а вот еще две, причем в первом ряду, – с цианистым калием. Так что, учитывая, что таблетки она принимала через день, – жить ей оставалось никак не больше недели. Эксперты высосали из этого блистера все, что могли, выяснили, как туда поместили отраву, срисовали все пальчики. Пока отрабатываем все это, но уже сейчас можно сказать, что технологические возможности у неизвестных нам пока злодеев, мягко говоря, не маленькие.

– Значит, говоришь, она должна была все сделать – и умереть, так? И что это меняет?.

– Да особо – ничего. Просто искать мотиватора в ее связях нужно еще и потому, что подложить эти чертовы таблетки мог Мармеладовой именно он, ну или она. Иначе, схема получается вовсе уж громоздкой.

– Ну, да, пожалуй. – задумчиво протянул шеф, потом, словно скинув наваждение, резко вскочил с кресла. – Все, хлопцы, по коням! У меня дел еще… До завтра.

Димас спохватился и раздал полковнику и Вразумихину по бежевой горошине и черной коробочке, размером со спичечный коробок. На торце каждой коробочки еле заметно светился зеленый огонек. Главный опер сверился с чем-то на экране своего смартфона, кивнул и затараторил:

– Коллеги, базу, – показал на коробочку, – держать не дальше двух метров от гарнитуры, никогда не выключать за пределами Управления, даже ночью, гарнитуру из уха не вынимать. Позывные у вас будут такие: Вы, товарищ полковник – «Третий», а ты, Проша – «Восьмой». Я понимаю, неудобно, но сутки минимум придется потерпеть все же. Да вы, хоть бы с меня пример берите. Я уже год ношу ее, практически не вынимая. У меня эта штука скоро в мозг врастет.

– Ишь ты, – хохотнул полковник, – и что есть, куда врастать? Это ты нескромно, брат! Сыщику мозг иметь не обязательно, важнее – оперативное чутье. Это я тебе, как старший товарищ говорю .

До своего Управления Димас добрался на служебном «Форде» без приключений. Вообще то ему, как начальнику отдела, полагался еще и водитель, но он предпочитал носиться по городу сам, а на все упреки начальства, дескать, начальник должен головой работать, а не руками, отвечал, что за рулем ему лучше думается. Вот и сейчас, пока ехал, обдумывал план для своих бойцов на завтра. Сейчас быстренько довести – и по домам, все же восемь вечера почти. Подъезжая к воротам во внутренний двор Главка (все служебные машины надо было парковать там – очередная начальственная блажь, надолго ли?), Димас скользнул взглядом по своему парковочному месту на улице, где его терпеливо дожидался любимый американский джипик. Вот он, серо–черный приятель, соскучился поди. Ничего, папочка через десять минут будет. Все в порядке, не боись. Стоп! Не все… Димас инстинктивно чуть не ударил по тормозам, но вовремя сдержался и просто сбросил скорость до минимума, чтобы получше разглядеть то, что профессиональное зрение