Наконец останки моста на этом берегу съехали в сторону и уже ничего не держали и не подпирали, повиснув на кончиках гвоздей. Но БТ с надписью «Щорс» успел. Выкарабкался, цепляясь, как «кошками», самодельными болтами, наваренными на гусеничные траки перед отправкой, и утвердился на той стороне реки. Отъехав по дороге на расстояние в два своих корпуса, танк начал разворачиваться. Он разворачивался, а на той стороне реки лес ожил стрельбой…
Капитан среагировал мгновенно: надавил на ручку и ударил в дверцу ногой, распахивая ее, и вывалился наружу с криком:
– Прыгайте! За колеса!
Это случилось после того, как одна из первых пуль, хлынувших на колонну, пробила боковое стекло, просвистела через кабину, никого не задев, и застряла в деревянной обшивке кабины над противоположным окошком.
Хрустнул снег под сапогами капитана. Шепелев, не теряя ни мгновения, упал на дорогу и перекатился под машину. С другой стороны спрыгнул шофер и тоже заполз под брюхо грузовика.
– Комиссара убило, – прокричал водила, укрывшись за колесом, загреб в ладонь грязного дорожного снега и растер его по лицу.
Комиссар получил пулю в грудь, когда, отцепив планшет, зацепившийся за головку винта в сиденье, перебросил ноги к выходу. Комиссар остался в кабине, скатившись на грязный от снега с сапог коврик на полу кабины.
– Звиздец нам! Всем звиздец! Перебьют, как крыс! – истошно заорал шофер.
– Закрой харкало! Пристрелю! – рявкнул капитан. Потом достал ТТ из кобуры и сунул за пазуху, чтобы не дать пистолетному металлу превратиться в лед.
Шофер, как просили, закрыл харкало – или подействовал вид оружия, или он все-таки вспомнил, что перед ним капитан госбезопасности.
«Но этот крикун прав, – подумал Шепелев, – нас прихватили крепко. С обеих сторон. И перебить нас ничего не стоит. Мы как на ладони, деться некуда. Кратчайшее расстояние до леса у въезда на мост – где-то около сорока шагов, но поди сделай эти шаги по сугробам метровой глубины под огнем снайперов. Умнее застрелиться».
По колонне лупили, насчитал капитан, по два пулемета с одной и другой стороны леса. Очереди шли в основном верхом. По кабинам, по кузовам, по колесам, по прыгающим вниз людям. Хлопали и одиночные выстрелы.
А ведь белофиннов-то всего ничего, от силы полусотня, прикинул капитан. А несколько сотен человек прячутся от них и могут только огрызаться, надеясь на шальное попадание. Но что он, скажем, сделает сейчас своим ТТ!
В колесо, за которым укрылся капитан, вошла первая пуля. Зашипел вырвавшийся из камеры воздух. И под это шипение вдруг ударили минометы. Опять с двух сторон. Первая мины легли далеко от машин. Но стрельбу явно корректировали. И мины стали ложиться ближе и ближе к колонне.
А вот это уже действительно звиздец. Теперь у нас с шофером полное совпадение в терминологии. Капитан стянул ушанку и вытер ее подкладкой лицо. Пять автоцистерн с горючим… А танки, единственно на что можно было уповать, рухнули вместе с мостом.
Первое минное попадание пришлось в грузовик, находившийся перед машиной, в которой ехал капитан Шепелев. Мина угодила в кузов, из-за борта которого, проделав в брезенте штыками и ножами отверстия, вели огонь красноармейцы. В кузове в зеленых плоских ящиках, на которых еще полчаса назад сидели бойцы, везли на фронт боеприпасы. Патроны и гранаты.
Всего одно лишь минное попадание разнесло в щепы борта, в клочья брезент и погубило сразу больше двадцати человек…
Глава четвертая
Сгоревший снег
Ломят танки широкие просеки,Самолеты гудят в облаках.Невысокое солнышко осениЗажигает огни на штыках.«Суоми-красавица»