Этот период неотрывно связан с наступающим экономическим кризисом, капитал вроде как  понимает, что в условиях нарастающей безработицы (По данным Всеобщего объединения немецких профсоюзов, объединявшего в то время профсоюзы Германии, даже в 1929 году 13,2% промышленных рабочих были безработными. Число полностью безработных достигло в 1932 году 43,8%, а в первом квартале 1933 года – 44,7% от общего количества промышленных рабочих Германии.) он будет не в состоянии удержаться на своих господствующих позициях,  отсюда логически и вытекает необходимость перехода от парламентской формы правления к открытой диктатуре для  жесткого подавления возникающих угроз своему господству.

Также сохранился полный текст секретного обращения промышленников, банкиров и крупных аграриев, направленного Гинденбургу в ноябре 1932 года. Оно подписано двадцатью фамилиями, среди них Шахт, Шредер, Тиссен, Верман, Оппен, Кастль, Ростерг и другие. В обращении говорилось: «…национальное движение нашего народа является залогом своеобразного начала эпохи, которая путем преодоления классовой борьбы создаст необходимые предпосылки для возрождения экономики…». И далее: «Передача руководства… кабинету во главе с фюрером крупнейшей национальной партии уничтожит слабости и ошибки, которые неизбежно сопутствуют массовому движению, и превратит миллионы людей, которые сейчас стоят в стороне, в позитивную силу». В дополнение к этому обращению 21 ноября 1932 года в канцелярию Гинденбурга прибыло еще два послания с тем же требованием сделать Гитлера рейхсканцлером. Первое послание было подписано Фридрихом Рейнгардом, и в нем говорилось, что с ним солидаризируются еще пять крупных промышленников, в том числе Альберт Феглер и Фриц Шпрингорум. Второе было отправлено Феглером.

Через несколько дней в канцелярию президента пришло еще одно письмо, подписанное Бруно Линднером, в котором говорилось: «Наступила… настоятельная необходимость помочь национал-социалистам прийти сейчас к власти, не то будет слишком поздно, ибо коммунизм уже стучит энергично к нам в дверь».

На основании  уже этого факта можно понять, что Гитлер является некой, стоящей в стороне фигурой в ожидании результата переговоров  капиталистов с рейхпрезидентом Веймарской республики, то есть он по факту вторичен. На первом плане видно отчётливое влияние крупного монополистического капитала  и факт вообще того, что именно капиталисты сменили Гинденбурга Гитлером, преследуя сугубо свои интересы. Как и везде,  демократия в Веймарской республике оказалась очередной иллюзией, обманкой для народных масс, чем интенсивно пользовались социал-демократы,  приспешники капиталистов, питая рабочий класс абсолютно ложными надеждами на силу  фальшивой демократии, то есть именно буржуазной демократии вообще,  в то время как логически  была необходима революция.

Далее остановимся более подробно на роли той группировки германского крупного капитала, лидером которой являлся сын химика и аптекаря Карл Краух. Он и рекрутированные им из концерна «ИГ Фарбен» кадры находились на руководящих постах в организации по «четырехлетнему плану». Эти люди непосредственно занимались подготовкой войны, вырабатывали рекомендации относительно методов ее ведения и военно-экономических целей Германии. Поэтому не может не вызывать возмущение тот скандальный оправдательный приговор американских судей на процессе 1947-1948 гг. по делу «ИГ Фарбен», когда по обвинению в военных преступлениях на скамье подсудимых оказались Краух и все руководство концерна. Несмотря на наличие исчерпывающего обличительного материала, судьи сочли, что Краух и прочие обвиняемые не имели возможности самостоятельно принимать решения, поскольку-де находились в подчинении у «группы» Гитлера, что не они, а эта «группа» сознательно планировала, подготавливала, а затем развязала войну.