Моряки начали переглядываться, но многие лица просветлели.

– Простым труженикам не очень-то хочется брать грехи на свою душу, – пробормотал Оскар.

– Вот и славно, на этом закроем тему, – продолжал Генри. – А теперь поговорим о приятном. Джентльмены удачи перед выходом в море заключают соглашение о дележе добычи, шасс-парти. Кто сколько получит из того добра, которое мы отнимем у врагов английской короны. Этим мы сейчас и займёмся.

Было решено, что капитан будет получать пять долей от добычи, старший артиллерист, боцманы и плотник – по три доли, дополнительные премии получат те, кто проявил особую храбрость или получил ранение. Остальное должно быть поделено поровну между остальными. Каждый член команды поставил на листе пергамента свою подпись или просто отпечаток пальца. После этого пираты выпили по чарке рома и встали на колени, чтобы принести капитану клятву в верности.

– А теперь – боцмана, сигнальте аврал! Вынести на палубу мушкеты, порох и пули. Я объявляю боевые учения!

Команду поделили на палубную команду, марсовых, мушкетёров, канониров и абордажников. Брюнет с растрёпанной бородой, которого звали Фокс, оказался неплохим фехтовальщиком и стал начальником абордажного отряда. Ему было поручено обучать остальных владению саблей и кортиком. Огромный матрос из Уэльса проявил явные способности к искусству артиллериста и был назначен старшим канониром, а заодно получил прозвище Фэтти Джон. С этого момента учения проходили ежедневно, экипаж учился стрелять, фехтовать, отрабатывать военные манёвры и боевую слаженность.

Кораблю требовалась безопасная база, где можно будет укрыться от преследований, пополнить экипаж и продать добычу. Для этой цели Мэйнуэринг выбрал пиратский порт Ла Мамора на атлантическом побережье Марокко, но не хотел являться туда с пустыми трюмами. Потянулись недели в поисках подходящей добычи. В одно ясное утро капитану доложили о появлении в поле видимости двух кораблей, которые шли курсом на север. Выскочив на палубу с подзорной трубой, Генри рассмотрел на них португальские флаги.

– Фок, грот, марсели поднять! Все по боевым постам! Орудия к бою! – произнёс капитан, отнимая от лица окуляр.

Засвистали боцманские дудки, корабль наполнился топотом, заскрипели лебёдки, марсовые полезли на реи, распуская паруса. Португальцы тоже засуетились и бросились выкатывать артиллерию, но они шли на довольно большом расстоянии друг от друга, чем и воспользовался Генри. Пираты, набирая скорость, помчались навстречу ближайшему противнику. У португальского капитана сдали нервы, поэтому он скомандовал «огонь!» слишком рано – ядра достигли англичан на излёте и не причинили серьёзных повреждений. Португальцы лихорадочно перезаряжали пушки и начали разворот, чтобы дать залп другим бортом, но потеряли на этом в скорости. Мэйнуэринг сменил курс и с расстояния полутора кабельтовых дал прицельный залп, повредив корпус галеона чуть выше ватерлинии. Волны стали захлёстывать в пробоину, экипаж занялся спасением корабля и спустил флаг.

– Поворот фордевинд! Право руля!

– А как же абордаж, капитан?! Мы что, зря на него ядра тратили?? – завопил Фэтти Джон.

– Эти от нас теперь не уйдут, надо не упустить второго!

Действительно, второй галеон пытался удрать, но он сильно уступал в скорости флиботу добротной голландской постройки. Разбойники совершили манёвр и помчались наперерез, Генри приказал выстрелить из носовой пушки поперёк курса, португальский капитан не захотел более рисковать, подчинился и приказал убрать паруса. Мэйнуэринг перешёл на его палубу, принял у капитана ключи и выяснил, что корабли шли из Мозамбика с полными трюмами тканей, пряностей и драгоценной посуды. Всех португальцев посадили на тот галеон, у которого был пробит борт, предварительно выгрузив с него все ценности. На палубе флибота образовалась огромная груда сундуков, мешков, ящиков, рулонов великолепных индийских тканей, слоновых бивней… Второй парусник, не разгружая, Генри оставил себе, переведя на него одиннадцать человек, и дал ему имя «Сан-Мартин».