Кирилл только кивнул, понимая резоны старшего брата. Но тут вмешалась мама:

– Подождите, подождите, что значит, согласны? Мы уже всё распланировали, как это – взять и поменять планы в одночасье? Нет, я так не умею. И потом, в Хатусах есть электричество, фонари на берегу, связь, интернет, какая-никакая, а цивилизация. А в этой вашей Приютной ничего же такого нет?

Поезд уже почти спустился с горного хребта к Байкалу. Кубики из конструктора превратились в реальные дома с разноцветными крышами. На глади славного моря отражались белые облака, разрезаемые редкими быстроходными катерами. Можно было бы не отрываясь смотреть на заоконную красоту чудесного пейзажа, но в споре взрослых рождалась ближайшая перспективная истина, и братья старались не пропустить ни одного нюанса в этом важном разговоре.

– Во-первых, нам там обещали завезти электрогенератор, так что без света не останемся. Связь и интернет тоже, говорят, будет – не очень устойчивый, но всё же. А главное, минимум цивилизационного набора услуг: только Байкал, только горы, только костёр для приготовления пищи. Ну? Не об этом ли вам мечталось в городских каменных джунглях?

– Об этом! – завопили в один голос Егор и Кирилл. – Мама, папа, соглашайтесь!

– Соглашайтесь, тётя Таня, – попросила и Ника, а Вера молитвенно сложила ладони.

– Интернет – это хорошо, – задумчиво сказал папа Игорь. – Ты как, Таня?

– Делайте что хотите, – почти не сердито махнула рукой мама. – Только у вас ведь там, Тимофей, своя довольно узкая компания собиралась, как мы в неё впишемся?

– Нормально впишетесь, – объяснил Тимофей Олегович. – Как раз вчера выяснилось, что у одной семьи из Красноярска в последний момент сорвалась эта поездка. Я созвонился с остальными, рассказал какие вы замечательные ребята, все согласились. Так что, считайте, что вы уже вписались в маленький походный коллектив. Ну как, решено?

– Решено, Тимофей, – подвёл черту папа и нажал пальцем на кнопку носа Ники. – Он у тебя не отец, а змей-искуситель какой-то.

– Он такой, он может, – не стала спорить Шило.

И гости-искусители ушли в своё купе готовится к выходу. Папа сказал:

– И дешевле выйдет, Таня. Значительно.

А мама, задумчиво глядя в окно, сообщила:

– На источнике Хатусы не увидим мы тунгусов.

– Что ещё за тунгусы? – заинтересовался Кирилл.

– Так раньше называли коренных здешних жителей, эвенков, – объяснил папа. – Ещё у Пушкина было: «И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык». Впрочем, этим стихотворением вам ещё вынесут весь мозг чуть позже в школе.

– Игорь! – возмутилась мама. – Пушкиным нельзя вынести мозг. По крайней мере, тому, у кого он есть.

Папа только пожал плечами и скорчил смешную гримасу. А Егор завершил поэтическую дискуссию неожиданным экспромтом: «Пусть в Хатусы ездят трусы!» С ударением на первый слог в последнем слове, конечно. Кирюхе понравилось.

Поезд замедлял ход, за окном проплывали близкие вагоны товарняка, стоящего на станции Североозёрск.

Перрон здесь был вровень с полом вагонного тамбура. Удивительным образом для выхода из вагона нужно было просто сделать шаг на вокзальный асфальт, а не спускаться по крутой лестнице, а потом прыгать вниз на железнодорожный щебень, как было на всех предыдущих станциях. Да и сама привокзальная площадь оказалась частью красивого городка, с широкими улицами и необычными разноцветными пятиэтажками.

– На БАМе каждую станцию возводили специальные отдельные отряды строителей из разных республик СССР, потому любая из них воплощает уникальный проект с налётом национального колорита, – тоном официального экскурсовода объяснил Тимофей Олегович, когда рюкзаки и сумки путешественников были уже аккуратно сложены у входа в вокзал со стороны города. – Жаль, что дальше по магистрали не доведётся нынче проехать: там очень красиво – и сами станции Новый Уоян, Кюхельбекерская, Таксимо, и многочисленные тоннели, и окружающие горы Северо-Муйского и Южно-Муйского хребтов. Самая красивая железная дорога в стране, на мой вкус.