Кирилл послушно достал свой рюкзачок, задумался, вспоминая что в нём лежало изначально, пока семейство не погрузилось в вагон. Егор тоже задумался, но по другому поводу: он искал другую рифму к слову «братцы», которое так удачно у папы срифмовалось с «собираться». Это была давняя их с мамой игра, искать рифмы ко всяким словам. Мама её придумала, когда ещё братья Токаревы ходили в детский сад. Кирюшка рифмами не увлёкся, а Егору до сих пор нравилось.

– А на Байкале, братцы, будем мы купаться! – наконец сообщил озабоченному сборами семейству юный поэт.

– Хорошо, Егорик, – похвалила мама, а Кирилл встрял:

– Чесаться.

– Почему чесаться? – улыбнулась мама.

Младший пожал плечами, а папа объяснил за него:

– Потому что комары.

– Действительно, не поспоришь, – согласилась мама.

Грядущие комары никого не расстроили, поскольку папа вдруг показал на окно:

– А вот и Байкал.

И все прильнули к стеклу смотреть на открывшуюся сверху Байкальского хребта синюю гладь огромного озера, на берегу которого россыпью кубиков из конструктора смотрелись дома города Североозёрска, конечной точки длинного, увлекательного поездного путешествия.

Когда все рюкзаки были собраны, а папа достал телефон и стал что-то в нём изучать, к ним заглянули Ника Скворцова и Вера Калинчук, тоже уже переодетые из поездного полудомашнего в городское походное. За ними пришёл отец Ники Тимофей Олегович, тоже рыжий, только несуетливый, крепкий, выше на голову папы Егора и Кирилла. Он и Вера сели на два свободных места боковой полки через проход, а Ника по-хозяйски втиснулась между братьев Токаревых.

– Ну что, готовы к приключениям? – Тимофей Олегович, улыбаясь, смотрел на Егора и Кирилла, но ответила мама.

– Кажется, готовы, – окончательной уверенности в её голосе не слышалось.

– Почти, – добавил папа, не отрываясь от телефона. – Сейчас определюсь в дубль-гисе, где искать туристическую фирму «Баргузин», и тогда совсем будем готовы.

– Папа, скажи им, – вдруг потребовала Ника. – Они хорошие, ты же видишь. Да, Вера?

– Мне нравятся, – Вера подтвердила общую симпатичность семьи Токаревых.

Отец Ники согласно кивнул головой, хлопнул огромными ручищами по своим коленям и спросил:

– Может, с нами поедете? Зачем вам эти Хатусы? Вы же всё равно собрались там в палатке жить, а не в кемпинге. Так лучше на диком берегу, без обязательных толп отдыхающих, съезжающихся на этот таёжный курорт со всей страны.

– А как же горячий источник? – папа заинтересовался неожиданным предложением, оторвался от телефона. – Там в Хатусах, говорят, исключительно полезные лечебные воды.

– Вы больные? – вежливо поинтересовалась Вера Калинчук.

– Сама ты больная, – невежливо ответил Егор.

А Кирилл уточнил:

– Мы здоровые, мы просто спорили, кто в самой горячей ванне там дольше сумеет продержаться.

– Ты точно не выдержишь, сколько я смогу, – опять выступил Егор.

– Я ещё больше смогу! – вернулся к старому спору Кирилл.

– Отставить разборки в Бронксе, – непонятно, но строго осадил братьев папа Игорь. – Сейчас нам дядя Тимофей всё разъяснит.

Дядя Тимофей вздохнул и начал разъяснять.

– Слушайте, вокруг Байкала природных источников, как одуванчиков на даче летом. Только одни, как в Хатусах, популярные, обустроенные, коммерческие, а у нас, в бухте Приютной, будет свой источник, про который мало кто знает, поскольку место почти недоступное, туристически непопулярное. Ну, так нам рассказывали. Зато совершенная оторванность от цивилизации, отличная рыбалка, маленький песчаный пляж, отвесные скалы, грибы, ягоды – красота, в общем. Соглашайтесь.

– Мы согласны, – быстро ответил Егор, которому нравилась перспектива провести каникулы вместе с симпатичными Софи и Шило, чем с незнакомыми курортными людьми.