И память о войне.

(9. IX. 2018)

О Любви и не только…

Реквием

(…dann knie ich mich in dein Gesicht

und steck den Finger in die Asche)

Rammstein2

Ревность-сирота казалась обделённой,

Не найдя приюта между двух огней.

Ты была, возможно, для меня рождённой,

Да и я не смог бы полюбить сильней.

Заморозив солнце тихими словами,

Эту нежность можно было избежать.

Я б остался, скован сочными мечтами,

Ты бы не явилась сердце разбивать.

Ведь и вправду можно быть морской волною –

Ты однажды это объясняла мне.

И, смотря глазами тех, кто проклят мною,

В памяти осталась, словно гвоздь в стене.

Утомлённый счастьем, вспоминаю всуе

Каждый тихий взгляд твоих бездонных глаз.

Целый век сомкнулся в первом поцелуе

И шальные сны испепелили нас.

Ненависть-сестра сдирала с меня кожу,

Песня помогала вжиться в эту роль.

Я с тех пор былое изредка тревожу

И уже не помню, в чём находят боль.

Можно быть тротилом в плюшевых игрушках,

Помутневших истин не познать тоской.

Это что-то вроде трещин на подушках.

Это то, с чем можно быть себе слугой.

Кто бы мог понять, к чему ты вечно клонишь?

Объяснить молчанье речью не дано.

Может быть, я просто для судьбы – найдёныш,

Может быть, она мне словно казино.

И в каком бы чувстве суть ни заключалась,

Я уверен только в том, что был один,

Хоть душа нередко видоизменялась

И взрывалась, словно нитроглицерин.

Может, мир и вправду стал немного тише

И Дали надумал сбрить свои усы.

Я тебя любил – порой сдувало крыши,

И с цепей срывались бешеные псы.

(9. I. 2007)

Остаться мечтой

"Может быть нет, может быть да,

На нашем месте в небе должна быть звезда.

Ты чувствуешь сквозняк оттого, что это место свободно?" (Б.Г.)

За хорошие новости обещали рай в сердце.

За благие намеренья – два гектара в аду.

В самомнении многих нет случайных инерций,

Но пока ты так близко, я с ума не сойду.

Вдоль лазурного берега нежно волны лаская,

На песке мокром нежатся не твои ли следы?

В нераспутанной памяти ты, как прежде, живая

Обрекаешь на радость, жизнь вдыхая в мечты.

От вампира беззубого до прелестного зомби

Одна звонкая песня штурмовала все сны.

Я скрывался в себе, как бандит в катакомбе,

Ты была безутешна на ладонях весны.

Там, в садах поднебесья, расцвели орхидеи,

Там хрустальные птицы крылья ангелам шьют,

Поливают деревья мёдом добрые феи

И все вместе со мною о тебе лишь поют.

Спи, сестрёнка, спокойно – я твой сон не нарушу.

До утра мне нанизывать, словно жемчуг, слова.

Если б кто заглянул в этот час в мою душу,

Понял бы, что она вновь тобою жива.

Пусть кипит твоё сердце как в груди марафонца,

Пусть горит твоё сердце, словно метеорит.

Кто мечтал о тебе, станет тенью от солнца.

Кто питал к тебе ненависть – сам себя не простит.

Тех, кто помнят тебя, их похитили волки.

Тем, кто жаждал тебя, – им бы в спину копьё.

Кто в тебя был влюблён, тот рисует наколки –

На груди или пальцах пишет имя твоё.

Но на что они нам? – мы их даже не знаем.

Мы назло всем завистникам и на зависть врагам

Поле нашего братства бороздить продолжаем;

Ты с улыбкой весёлой, я, спеша к небесам.

А давай просто сядем у растрёпанных сосен

И, подняв глаза к небу, помолчим о своём.

Я – с опавшей листвой золотистая осень,

Ты как жаркое лето с прохладным дождем.

Мне с тобою легко, словно нет притяженья,

Будто я на качелях устремляюсь туда,

Где во всех зеркалах лишь твоё отраженье,

И без устали шепчет твоё имя вода.

За стремленье к бессмертию – сладкий запах веселья.

За полвека на радуге – одна ночь у костра.

Новобранцы влюблённости принесли ожерелья,

И на плечи красавицы вновь спадает чадра.

Чтоб сыграть эту музыку, мне не хватит всех клавиш.

Кто останется в памяти, – станет яркой звездой.