Сейчас Наталья, утопавшая в волнах благости, которыми щедро делилось с ней древнее озеро, краешком сознания слушала еще одного своего спутника – проводника и экскурсовода Вонга. Она кивала ему, откладывая в уголке души названия, которые когда-то давно уже звучали в устах Учителя Ню Го Лая.

– Священное озеро Тянчи, – с благоговением выдохнул проводник, – дочь вулкана Пэктусан. Именно сюда спустился с небес Хванун, основатель великого корейского государства.

Мышка кивнула. Это имя она тоже слышала; причем в устах Учителя оно звучало не так пафосно, но куда с большим теплом. Потому что полковник Николаев на полном серьезе утверждал, что древний герой, захороненный где-то в древнем монастыре, скрытом от посторонних глаз в этих самых горах, был его прямым предком. Именно поэтому Наталья и стремилась сюда; вопреки всем, казалось бы, непреодолимым преградам.

Взрыв в особняке Ирины Руфимчик, который должен был по всем канонам жанра совершенно рассорить хозяйку с гостями, напротив, повернул до того нервный разговор во вполне конструктивное русло. Наталья охотно отвечала на вопросы; вполне искренне – потому что была уверена, что каждое ее слово неулыбчивый майор со сказочной фамилией Гудвин сверяет с прослушкой. Главный вопрос, на который у Мышки был заготовлен бессловесный ответ – пожимание плечами – так и не прозвучал. Майор словно постеснялся слов «сказка» и «чудо». Не стал интересоваться и неведомым учителем. На его лице проявилось тщательно скрываемое прежде раздражение и досада.

– Скорее всего, – поняла Наталья, – по той причине, что разговор с Соломоном был прерван самым бесцеремонным способом. Но для меня, как оказывается, это даже хорошо. Посмотрим, верят ли в сказки японцы?

Мышка проводила гостей; Шломо даже поцеловала в щечку, ничуть не смущаясь его начальства. Более того, этим жестом она словно предупредила их: «Не трогайте парня, а не то!..». Еще она пообещала подарить ему новую кувалду, чем совсем вогнала сержанта в краску. На последний, уже от двери, вопрос майора Гудвина: «И что вы теперь намереваетесь делать?», – она ответила совершенно правдиво: «Ничего!»…

– Ничего, – продолжила Наталья мысленно, когда тот же Шломо кое-как пристроил на место выбитую дверь, и она осталась одна в пустом особняке, – до того, как меня навестят другие гости; японские. Но сюда они точно не придут.

Мышка так и не заснула в эту ночь; не потому, что была слишком взволнована событиями прошедшего вечера – могла заставить себя заснуть и в более напряженной обстановке. Ее заинтересовал, и даже порадовал подарок Соломона – тот самый пакет, в который майор Гудвин успел засунуть свой длинный нос. Когда Наталья, уже согревшая своим телом постель, достала первую фотографию из этого плотного пакета, она решила, что на нее дохнуло прошлым – таким коротким и безоблачным. Потому что на фотоснимке был запечатлен с высоты птичьего полета ее остров. Лишь через несколько мгновений глаза начали отмечать мельчайшие отличия; форму этой изогнутой в бирюзовом океане изумрудной подковы; расположение горы – тоже единственной на острове; наконец, крыши центрального бунгало и хижин местных жителей. Маленький поселок имел несколько иную планировку, чем на ее острове Зеленой лагуны. Так что это был не ее остров. Мышка доставала поочередно фотографии, а потом и бумаги, которые опровергали ее вывод – это была все таки ее собственность. Остров был оформлен на имя Ирины Руфимчик. Так что Наталья с опозданием, но поправила себя в ответе на последний вопрос майора:

– Я знаю, что буду делать! Я завтра же отправлюсь туда. И пусть все «гости», какими бы настойчивыми они не были, ищут меня именно там…