– Представляю, – проворчал он, нисколько не смущаясь прослушки, – с какой радостью вы сейчас свернули бы мне шею, Наталья Юрьевна.

– Аж руки дрожат, – подтвердила Наталья, протянув над столовыми приборами абсолютно спокойные ладони.

– Может, вас немного успокоит мое обещание, госпожа Крупина… Это я насчет других обитателей этого дома. Я гарантирую, что все они вернутся сюда, целыми и невредимыми, как только вы исполните три моих поручения.

– Прямо, как в сказке, – усмехнулась Наталья.

– Какая сказка, Ирина? – это едва начавшийся разговор прервала Инесса Яковлевна, водрузившая на стол большую супницу.

– Да вот, – ответил ей Соломон, с благодарной улыбкой принимая тарелку; вторым, после Натальи, которую старушка, наверное, по-прежнему считала хозяйкой дома, – рассказываю сказку о мертвой и живой воде. И уговариваю Ирину привезти мне пузырек волшебной жидкости.

Старушка недоверчиво усмехнулась. А Наталья, подхватывая такую отвлеченную тему, горячо поддержала Соломона:

– Да, Инесса Яковлевна, может, и для вас хватит. Хотите стать опять молодой; встретить новую любовь, новую…

Слово вдруг застряло в горле, потому что поймала напряженный взгляд еврея. Он сейчас не улыбался, смотрел на Мышку вполне серьезно, и как-то… умоляюще, что ли? Словно действительно ждал от нее волшебной микстуры. Кто-то другой, не Наталья, знавшая подноготную этого страшного человека, решил бы, что Соломон действительно ждет от нее такого чуда. Увы; Серая Мышка в чудеса не верила. В чудесные совпадения – да; в какую-то мистическую составляющую собственной жизни – тоже. Но все это она могла (хотя и не собиралась) объяснить вполне прозаическими причинами, соответствующими законам мироздания. А вот «несчастный» старичок – железный, безжалостный – действительно остановил на ней взгляд, полный великой надежды. И продолжил, в полной уверенности, что, в отличие от домоправительницы, Ирина Руфимчик, она же полковник госбезопасности Крупина, воспримет его веру в чудо. Пусть не поверит, может, даже посмеется в душе…

– Помню, очень давно, в детстве, мой любимый учитель рассказывал нам такие сказки. Я тоже тогда посмеивался в душе. Ведь молодости не нужен эликсир бессмертия; ей кажется, что жизнь никогда не кончится. А в восемьдесят четыре года… А у вас, Ирина, не было такого учителя?

Теперь его взгляд был требовательным; пальцы правой руки теребили ухо. Он словно говорил безмолвно: «Этот вопрос я задал не случайно. Умеющие „слушать“ да услышат!».

Наталья «услышала» подсказку; вспомнила человека, которого считала своим учителем – корейского мастера единоборств Ню Го Лая, о котором Соломон тоже мог слышать, от Валеры. Старый корейский мастер, он же полковник Николаев, давно упокоился в подмосковном лесу. Наталья сейчас даже подосадовала; посердилась на себя. Ведь в последние годы она вполне могла съездить на бывшую Базу, попытаться отыскать могилы и Учителя, и других сослуживцев. Она услышала негромкое покашливание старика и ответила; с нажимом, показывая, что подтекст последнего вопроса поняла:

– МОЙ учитель таких сказок не рассказывал.

– И, тем не менее, – довольно кивнул Соломон, – я посоветовал бы покопаться в памяти, моя дорогая, – может, и ВАШ учитель мог поделиться мечтой о бессмертии…

Наталье это «моя дорогая» совсем не понравилось; она нахмурилась, а потом – через доли секунды – насторожилась. Теперь ее лицо не выражало никаких эмоций, в то время, как всеми чувствами она была снаружи дома – там, где происходило непонятное, но весьма жесткое шевеление. Тренированный слух различил и едва слышимое «покашливание» бесшумного оружия, и чуть более громкий вскрик раненого человека. Отбросив шальную мысль о том, чтобы броситься туда, и собственной безжалостной рукой навести порядок – как она его понимала – Мышка бросила в воздух перед собой: