Кириана резко сняла меня со своей шеи и очень даже грубо почти бросила обратно на стол.

— Надо же, дело доброе сделала. Гада с дороги спасла. Нет, Кириана, — она обхватила себя за плечи и принялась расхаживать по лачуге. Взад-перед. Я покачивался от ее движений, засыпая. — Никаких больше путешествий по мирам. Как говаривал герцог Д’Эвре — лучшее — враг хорошего. Не надо тебе никуда. Если ты здесь, значит вот твое место. И магии нет — так радуйся, что вообще жива.

Она бормотала, обращаясь к самой себе.

А я потихоньку завернулся в кольцо. Хм, мало того что красавица — ведьма, так еще и сумас-с-сшедшая. Ну и за что мне это? Ладно, что-нибудь придумаю, а пока нужно набраться сил. Зевнул и положил морду на хвост, засыпая.

3. Глава 3. Кириана

Я плавала в тепле воды, вспоминая своё детство. То, которого у меня не было. Или всё же… Почему-то снилось – тот вредный мальчишка, который всегда так хорошо плавал, чувствовал себя в воде, словно рыба. Его сестра тоже не боялась воды. Она была очень отважная, я ей завидовала. Неслась в своем платье в ледяную воду реки вслед за братом и ухала с разбегу в самую середину, туда, где глубоко. Её сносило течением, я всегда, всегда-всегда, вскакивала и, в испуге, смотрела на неё, но она визжала, смеясь, а ее старший брат ловил её, потому что всегда был чуть ниже по течению и никогда не спускал с сестренки глаз.

А я…

— Киана, – кричала мне маленькая Элинор Д’Эвре, которая так любила коверкать чужие имена, — иди к нам!

Я попала в семью герцога Д’Эвре вопреки своей воле. Король, единственный, кто после смерти моих родителей имел право распоряжаться моей жизнью, отправил меня из дворца в далекую глушь — замок Рэйвен-Холл.

Первое впечатление от нового дома поразило меня тем, насколько здесь, в отличие от дворца, свободно живут дети — отпрыски герцогского рода. Казалось бы… королевская кровь! Но Элинор не носила чулок, и даже обуви. Вечно бегала босиком, следом за герцогскими псами. Один, самый старый, не отставал от нее, по пятам её преследовал, словно знал, что нужен за девчонкой глаз да и только, но не нужно было, потому что ее брат, Кэйлан, всегда присматривал за сестрой.

Мне поначалу казалось, что она изводила брата немыслимо, даже удивилась – как так можно? Разве воспитанные леди так себя ведут? В самом деле, куда только смотрят ее родители? А родители смотрели друг на друга, а ещё на свои земли и своих людей. Но и Кэйла не обременяло присматривать за сестрёнкой, которую он обожал.

Внутри этой семьи царила невероятная гармония, такая, что щемило внутри. Я боялась находиться с ними. Боялась. Но я вообще всего боялась. Любой резкий звук мог расстроить меня, и я была готова сжаться до размеров песчинки.

«Тихоня», – тепло улыбался Кэйлан.

Дети при дворе меня называли «ржавым или кровавым духом семьи Лэсарт», чем доводили меня сначала до слёз, а потом, когда стала старше, до едва сдерживаемой злобы и мелкого пакостного колдовства.

Но у Д'Эвре я никогда не слышала обзывательств, никто никогда не шутил надо мной зло или обидно. Эли всегда обнимала меня и искренне улыбалась, восхищаясь огнём моих волос. А её мама заплетала мне косы, гладила по голове и, порой, отпускала шуточку о том, что вот так надо вести себя настоящей леди, а не как Элинор. Девчонка срывалась с места, не давая заплетать себе вторую косу, и неслась в сторону мужчин проверять — встал ли брат. Ей непременно требовалась конная прогулка, или пройтись пешком до соседней с замком деревни. А летом:

— Пойдем на реку, нуууууу же!

Эли всегда говорила — если я буду бегать с распущенными волосами, то все подумают, что вокруг всё горит огнём.