Я чувствовал, как тряслась земля под ногами. Каменная кладка древнего замка рассыпалась. Я уже подобрался к тому, кого Кириана назвала Вэйландом, огромным змеем полз к нему, собираясь в кольца, чтобы придуш-ш-шить его, уничтож-ж-жить!

Ведьма медленно поднялась и убрала руки от лица, явив миру свои глаза. Их затопила тьма, черным маревом пугая того, кто посмел обидеть ее.

— Я не могу убить тебя, — голос ведьмы темным пологом обрушился на обидчика. И тот боялся. Я чувствовал запах страха, обнажившийся перед чем-то древним, что он никогда не сможет победить. — Но я сделаю твою жизнь невыносимой. За все, что ты сделал. И ты даже не пытайся убить меня, иначе умрешь сам. Нас прокляли.

— Откуда ты… — Вэйланд не закончил вопрос.

— Я теперь ведьма, ты разве не видишь? — Кириана повела руками и свет утонул во тьме. Ее чудесные волосы от невидимого ветра и потока силы развевались в разные стороны. — А теперь беги, иначе мы оба умрем.

Вэйланд не стал ждать своей гибели или проверять слова ведьмы. Трусливо убежал, а замок все дрожал. Вот-вот и он развалится. Черные плети сжимали его, кроша камень на мелкие осколки.

А я подполз к ведьме, обвил ее своим ставшим большим змеиным телом и вместе с ней смотрел сквозь пространство и время на то, как зажигаются звезды и умирают навсегда, как сменяются эпохи, зима поглощает лето, а лето вновь разрушает снега…

Мы оказались в зеленом лесу. Глубоком, темном, но он живой. Пока…

И я снова человек, но в этот раз не мог сдвинуться. Стоял, словно каменное изваяние. Только дышал, моргал и смотрел, как Кириана медленно пробирается сквозь многовековые деревья. Она остановилась возле одного. Бросила какие-то чары на землю и вокруг нее распустились розовые цветы, обволакивающие меня сладким запахом. Как же давно я в последний раз видел цветы…

Она сорвала цветок и подняла к глазам.

— Какой же ты красивый, — улыбалась цветку, совершенно не замечая меня. — Жаль, что уже мертвый.

За короткое мгновение цветок поглотила черная хворь, рассыпая его в пепел, изничтожая в пыль и полное ничто.

Я очнулся, по-прежнему держа в руках Кириану. Она все так же без сознания, но щеки слегка порозовели, как те прекрасные цветы, что она сотворила.

Значит, ведьма может быть не только даром природы и богов, но и их проклятьем.

Потому что сердце ведьмы разбивать нельзя.

И что же мне делать, чтобы она превратила мой мир в зеленую сказку, а не уничтожила его окончательно?

Я запечатал все дверные замки в покоях, чтобы никто не посмел потревожить Кириану. А ее отнес на кровать. Мягкая перина и одеяла куда приятнее, чем шкуры и шерсть в доме егеря. И только коснувшись головой пышной и уютной подушки, Кириана распахнула глаза. Уставилась на меня, вначале не понимая, что происходит. А затем… снова начала призывать свою тьму. Голубые, как летнее небо глаза, затопила черная дымка.

— А ну, прекращай! — потребовал я. Но Кириана вжалась в подушки. То ли испугалась, то ли разозлилась. Задул холодный ветер. Сорвал шторы с окон и плотный балдахин с кровати. Тьма и стужа. И это все, что Кириана взяла на вооружение против меня? Тоже мне…

— Уй-ди! — грудным и тяжелым голосом скомандовала Кириана.

— Уже испугался и бегу! — съязвил я куда-то в темноту. Ведьму я уже почти не различал. Из покоев она точно не выходила. Печати только я сломать мог.

«Вон! Вон! Вон» — детский и взрослый голос перемешались, вокруг меня кто-то водил хороводы. Ведьма пыталась запутать мое сознание, оторвать от реальности. Но она затеяла свои игры с тем, кто ей не по зубам.

— Приказываю, Кириана, остановись! Это я, Йохан!