– Мы всегда надеемся, что наши пациенты проснутся, но, когда такое не случается – их перемещают в другой госпиталь, где с ними работают специалисты. – в голосе Макса звучит уверенность и я облегченно вздыхаю.

Значит, за жизнь простых людей здесь будут волноваться. Это дает хоть какую-то надежду, что, если найдут мою семью, им тоже помогут. И если они не проснутся— за ними тоже будут ухаживать и биться до последнего за их жизнь.

– Если хочешь сказать мне что-то, можешь говорить. Я готова. – Я набираюсь смелости, чтобы выслушать все, что знает Макс. – Точно готова.

Он кивает. Теребит пальцы и смотрит себе под ноги.

– Анна….

– Так вот она где! – жестокий мужской голос обрывает Макса, и я резко оборачиваюсь на появившуюся фигуру рядом со входом во двор.

Я замечаю, что в мою сторону направляется каштоун в черном. Я знаю его и помню. Он спас меня. Но почему он смотрит с такой ненавистью в мою сторону? Словно желая раздавить одним своим взглядом. Меня окутывает страх…

Майором Чертога каменного войска не рождаются – им становятся сквозь кровь, камень и пепел.

Это звание – не титул, а клеймо, выжженное на теле и душе: трехсот каштоунов под началом, три сотни каменных сердец, бьющихся в такт с волей одного.

Чтобы стать майором, нужно доказать Королеве свою стоимость – не словами, а телами павших врагов и претендентов.

Сила – лишь начало. Только тот, кто подчинил камень внутри себя, может подчинить и других.

У майора нет жалости, нет сомнений, нет поражений. Его сердце – не пылает. Оно глухо стучит, как удар горного молота.

Из летописи Каменного королевства

Анна

Он приближается в компании темноволосой девушки в синем наряде. Ее я тоже помню. Она была там, в Черновске, когда мой дом унесло ветром. И я видела ее в зале лазарета, когда впервые очнулась в этих стенах. Она угрожала мне расправой. Тогда ее лицо казалось заплаканным, сейчас оно белеет бледным и бесчувственным фарфором.

Я замираю, недоумевая в чем дело. Потому что если парень меня спас тогда, то зачем сейчас он надвигается на меня словно цунами, готовое растерзать своими жесткими волнами. В груди просыпается желание убежать, скрыться за ближайшим деревом, чтобы избежать грозящего столкновения, но я продолжаю стоять, хоть и предчувствую беду. А ведь я должна этому человеку жизнь. Он спас меня. Слова благодарности, почему-то не складываются в достойную фразу, наоборот, они словно чайки, разлетаются в разные стороны по мере его приближения.

– Напоминаю, что вы в госпитале, майор Аркас, – Макс прикрывает меня собой, но как только каштоун подходит ближе, то одним и четким движением врезает кулаком по лицу защищающего меня парня.

От удара Макс падает в сторону, а каштоун грубо хватает меня за плечи и больно припечатывает к стволу дерева, выбивая воздух из легких. Он огромен, выше меня на голову, рядом с ним я ощущаю себя беззащитной соломинкой в надвигающемся урагане.

– Ты… – шипит он, и его губы дергаются от ярости, как будто он много чего собирается мне сказать, и подбирает такие слова, которые сделают мне больнее чем его впившиеся в мои плечи пальцы. Безжалостные руки все сильнее вжимают в кору дерева.

Страх сдавливает горло, я не могу даже умолять его, мой голос пропал. Мои попытки освободится безрезультатны, руки беспомощно скользят по его кителю, но я даже не в силах его оттолкнуть. Он стоит как скала.

– Я уничтожу тебя. – Его глаза сощуриваются, каштоун заносит вверх руку, и начинает поворачивать пальцы, словно вырывая чье-то сердце из груди. И я понимаю, что по одному его щелчку и я буду мертва.

Зачем? Зачем тогда надо было спасать меня, чтобы теперь так убить?