– Понимаю. Я не буду, пока ты сама этого не попросишь. – спокойно отвечает он мне.

Я отстраняюсь от его рук и продолжаю идти в сторону хижины. Мне кажется, что отношения с Максом зашли слишком глубоко, чтобы быть просто дружескими. Я забыла подумать, хочу ли я этого на самом деле? Или просто ищу опору.

– Что будет с Бри, пока меня не будет? – пытаюсь сменить тему разговора.

– За него можешь не беспокоиться. Мы позаботимся о нем… Вместе с Марией. Обещаю. – догоняет меня Макс.

Я представляю как обрадуется Мария познакомившись с Бри.

– Как ты думаешь, когда я смогу вернуться сюда, после присяги и всей этой истории с Горнилом? – продолжаю я расспрашивать детали.

– Эээ… Сложный вопрос. Те, кто получает сыворотку, проходит определенный путь, чтобы синхронизироваться с силой камня, и это занимает определенное время…

– Сколько?

– Может год. Может два.

Я опираюсь на ближайшее дерево, пытаясь осмыслить услышанное. Год или два? Слишком долго. В легких перестает хватать воздуха, настолько я чувствую себя зажатой в новой реальности и правилах. Они сдавливают, словно пытаясь изгнать ту Анну, которой я была до трагедии. Мне даже не хочется больше плакать. Кажется, будто все что было – было во сне. Или наоборот, что я застряла в каком-то непонятном кошмаре.

Я делаю шаг вперед. И еще один. Стараясь не поддаться кричащей внутри беспомощности. Я просто выбрасываю из головы все, что может сейчас помешать моему выживанию.

Впереди показывается хижина. Сквозь щели в досках пробивается свет заходящего солнца, окрашивая всё в теплые оттенки. Едва мы подходим ближе, как изнутри доносится радостный лай.

– Бри! – я подхожу к двери.

Щенок встречает меня прыжками и восторженным повизгиванием. Я падаю на колени, позволяя ему облизывать мое лицо.

– Кто-то явно соскучился, – смеется Макс.

***

Время в лесу пролетает незаметно. Вскоре мы возвращаемся в лазарет, а затем Макс помогает мне раздобыть иголку с нитками, и немного ткани. В этом ему помогает медсестра Зина. Я возвращаюсь в комнату к Дане, Алине и Ванде, но застаю их с унылыми лицами. Они даже не спрашивают о моем свидании-не свидании с Максом, хотя еще вчера их интересовали мельчайшие подробности.

Я устраиваюсь на своей кровати и начинаю делать выкройки, намереваясь сшить мягкую куклу для Марии, маленький прощальный подарок.

– А давайте, станем сестрами? – внезапно нарушает угрюмое молчание Дана.

Я отвлекаюсь от шитья. Ванда и Алина приподнимаются на локтях с кроватей. Мы смотрим друг другу в глаза и пожимаем плечами. Почему бы и нет?

– Мне просто страшно идти на присягу в эту странную пещеру, зная, что у меня нет семьи… – объясняет Дана. – С таким настроем, я точно не выдержу. А если у меня будут сестры… То я точно справлюсь!

– Тогда… – Загадочно улыбается Ванда, – поклянемся перед луной, что будем защищать друг друга чтобы не случилось, словно родные сестры!

– Клянусь!

– Клянусь!

Говорит каждая из нас, после чего мы обнимаемся друг с другом. И пусть все это кажется невинной детской игрой, в которую вдруг решили поиграть взрослые девочки, я ощущаю искренность. Ту, которой мне не хватает в отношении к королеве.

– А теперь, чтобы подтвердить клятву, пусть каждый скажет свой секрет! – требует Дана.

Комната погружается в молчание.

– Хорошо, начну я. – продолжает она. – Это я украла блокнот у парня из соседнего корпуса, когда мы гуляли в саду несколько дней назад. – Дана вытаскивает из тумбочки узенькую тетрадь, пролистывает и показывает нам портрет, сделанный карандашом.

– Дана! Это ты! – удивляюсь я, и она ухмыляется в ответ.

– Я знала, что он не просто так постоянно на меня пялиться и что-то чирикает в своем блокноте. Вот и узнала! – оправдывается она, пока мы с изумлением рассматриваем, насколько точно художник передал черты ее лица.